Свидание на пороховой бочке

– Ну, чего стоим? – обернувшись на ходу, серым ватным голосом прошуршала убитая горем Трошкина. – Показывай дорогу!

«Сейчас прольется чья-то кровь! – опасливо зашептал мой внутренний голос. – Боюсь, Тамара Руслановна не надолго переживет супруга!»

«Нет, бабу Алка не тронет, – решила я. – А вот Зяме из соображений личной безопасности лучше бы некоторое время не попадаться нам на глаза!»

Я догнала подружку и повела ее на трамвайную остановку.

Двор-коробка был таким, какие мне не нравятся: гибрид собачьей будки и скалистого обрыва, продырявленного тысячами нор с галдящими чайками, только вместо моря, которое скрасило бы картину, серел квадрат асфальта. По периметру он был так плотно заставлен автомобилями, что я не могла понять, каким образом детишки попадают в свою песочницу, а бабушки на бельевую площадку в самом центре двора?

Воображение тут же нарисовало отряд малолеток, ползущих под машинами с совочками в зубах и ведерками на головах, и старушек, десантирующихся с балконов в заданный квадрат на расправленных пододеяльниках, в бронепанцирях из эмалированных тазов и с выбивалками для ковров на изготовку.

– Ну? Где она? – проутюжив мозаику из автомобильных спин тяжелым взглядом, спросила Трошкина.

Я не успела переключиться и домыслила планирующей на пододеяльнике бабусе халат с карманами, полными разноцветных пластмассовых прищепок, и набедренную кобуру с отборными семечками.

– Где красная машина? – уточнила запрос сердитая Трошкина и зловеще размяла пальцы.

– Не знаю, – честно сказала я. – Надо, как в прошлый раз, из первого подъезда посмотреть, с четвертого этажа.

– Это от Сараховой, что ли?

– Ага.

Я с ускорением зашагала к подъезду, но справедливый упрек меня настиг:

– И все это время ты знала!

– Всего лишь подозревала, – обернувшись, я на ходу послала разгневанной подруге виноватую улыбку. – В конце концов, в нашем городе действительно много красных машин!

– Ну, да, ну, да, не счесть алмазов в каменных пещерах! – фыркнула начитанная Трошкина, но развивать тему моего подлого предательства пока не стала.

Мы поднялись на четвертый с половиной этаж – почти к квартире Маруси Сараховой – и оттуда внимательно осмотрели доступный взору сектор двора через окно на лестничной площадке.

Красного «Пежо» в стаде четырехколесных друзей не наблюдалось.

– Врешь, не уйдешь. – Трошкина выхватила из кармана мобильник, как пистолет.

Определенно этот дом и двор провоцировали мирных граждан на поведение в стиле милитари.

– Мария, привет, у меня к тебе важный вопрос! – напористо сказала Алка неведомо кому.

– Трошкина, это ты?! – завопил этот, сразу перестав быть неведомым, – Маруся Сарахова!

Я поежилась.

– А Кузнецова не с тобой?!

Алка покосилась на меня, я энергично помотала головой.

– Нет, со мной Матрена Тимофеевна, а что?

– А то, что Кузнецова за меня кого-то убила! То есть вместо меня убила, то есть убила под моим именем! – возбужденно сообщила Сарахова. – Слушай, это как называется, а? Я, может, сама хочу кого-нибудь убить, из последних сил удерживаюсь!

– Очень хорошо тебя понимаю, – вставила Алка и снова покосилась на меня. – Предлагаю объединить усилия и убить Кузнецову.

– А Матрена Тимофеевна против! – пропищала я, тревожно окая, и прошипела Алке в ухо: – Ты же не за тем ей звонишь, чтобы найти себе подельницу на мокруху?!

– Хм, я подумаю над твоим предложением, – ответила Трошкиной Маруся, и по голосу чувствовалось, что мысль о моем убийстве ей не противна.

Я поморщилась.

– А пока ответь мне на вопрос: ты знаешь Тамару Руслановну Кулишевскую? – наконец перешла к делу Трошкина.

– Вроде нет. А ты и ее убить хочешь?

– Провидица! – тихо восхитилась я, и теперь уже Алка скривилась.

– Уверена, что не знаешь? Это такая брюнетистая фифа на красном «Пежо», – подсказала она Сараховой.

– О, красный «Пежо» я отлично знаю! – обрадовалась та. – Вечно торчит под нашими окнами, мое парковочное место занимает, так что для убийства этой фифы я давно уже созрела!

– А сейчас не торчит, – вздохнула Алка.

– Что?

– «Пежо». Он не торчит под твоими окнами.

– Значит, «Субару» торчит. Или «Лендровер». У этой фифы с мужем на двоих три классные тачки, а в гаражных боксах в подвале под домом больше двух машин не помещается, – объяснила Маруся. – Поэтому или красный «Пежо», или желтая «Субару», или синий «Лендровер» обязательно во дворе ночует.

Мы с Трошкиной так резко прянули к окну, что чуть не десантировались из него, как воображаемые старушки, только без тазов и пододеяльников.

– Точно, есть тут синий «Лендровер»! – обрадовалась Алка. – Ха, это небось осиротевшая мужняя машинка под открытым небом кукует, а свои любимые игрушечки фифа заботливо в гаражик загнала!

– Постой, Трошкина, а откуда ты знаешь, что там стоит под моими окнами? – спохватилась Сарахова.

Это был неудобный вопрос, и Алка находчиво заглушила его бормотанием:

– Маруся, я тебя не слышу, что-то со связью, ты пропадаешь… Все, пропала! – Она спрятала телефон и посмотрела на меня. – А что, Матрена Тимофеевна, не взглянуть ли нам на синий «Лендровер» поближе?