Свидетель о Свете. Повесть об отце Иоанне (Крестьянкине)

– Да нет, не только. Сделал он настоящий центр религиозной жизни, вот что. И даже не в рамках епархии. Вон сколько у меня докладных накопилось, – Ножкин хлопнул ладонью по толстой картонной папке, – едут к нему люди не только из Рязани, но и из Москвы, Ленинграда, Орла, других городов.

И не просто так едут, а везут предметы религиозного культа!.. И это в то время, когда по всей стране развернута беспощадная борьба с религиозными пережитками!.. А наша Рязань, между прочим, на передовой этой борьбы!.. Главный филиал Института научного атеизма Академии общественных наук при ЦК где работает? У нас! В каждом вузе города – клуб «Атеист»!

– Сергей Иванович… – мягко начал было архиепископ, но Ножкин перебил его:

– Извините, я еще не закончил. На каком основании этот ваш Крестьянкин приютил в Летове бывших монахинь Браиловского монастыря? Пишут мне, что целый хор эти монахини составили. А его отношения с настоятелем?.. Отец Иоанн Смирнов жалуется, что у него не храм, а проходной двор! А как он людей тайком причащает, когда под видом родни у постели тяжелобольного собирается чуть не вся деревня?.. Он что – дураками нас считает, думает, мы не знаем? Или глаза закроем на это?..

Архиепископ улучил момент, когда уполномоченный начал задыхаться от гнева, и поспешил заступиться за отца Иоанна.

– Сергей Иванович, дорогой, да ведь отцу Иоанну тоже приходится нелегко. Сколько он за последний год анонимок получил с угрозами, знаете? Более того, в епархиальное управление такие анонимки приходят! В одной так прямо обещали его повесить, а подписались: «Честное комсомольское»!.. А тот случай, когда в окна храма бильярдные шары кидали?.. А это дикое нападение в ночь на 30 декабря прошлого года?.. Да его чуть не убили тогда, украли паспорт, справку о регистрации! Чудом деньги не обнаружили, а то храм остался бы без копейки!..

– Знаю, знаю, – буркнул Ножкин, – я же ему эту справку и восстанавливал… В общем, так или иначе, а придется Крестьянкина из Летова убирать. И приход для него я советую, оч-чень советую найти такой, чтобы он опять не превратился в… туристическое место. Понимаете?.. А то как бы не случилось, как с отцом Анатолием, которого я, между нами, с большим трудом отстоял…

– Понимаю, – тихо произнес архиепископ, ставя чайную чашку на блюдце.

– Вот и хорошо. – Ножкин почесал переносицу. – Область большая, храмы пока что везде есть… а дороги – еще не везде. Но ничего, со временем мы это исправим.

– В смысле сделаете так, чтобы дороги везде были, а храмы – нигде?.. – Владыка Николай поднялся с кресла и, сухо поклонившись уполномоченному, направился к выходу из кабинета.

Борец, декабрь 1963 года

…Нет уж, вставай, вставай!.. Тут тебе не лагерь, конвой не подымет, поверки по утрам нету.

Все самому, самому. И воды натаскать из колодца, и печку растопить. Конечно, с печкой можно попросить помочь бабушку-алтарницу, что живет за стенкой, да как ты ее попросишь, если она уже вторую неделю лежит не вставая: радикулит прихватил?.. А у тебя самого – всего-навсего температура под 39, да все сопутствующие вещи: голова разламывается, нос течет, кашель такой, что все село от него, наверное, проснулось. Ну и что с этого? Жить-то надо. А что температура – Бог с ней, с температурой, в конце концов, она есть у всех людей, только иногда поднимается…

Кашляя через слово, вычитал утреннее правило и, одевшись потеплее, вышагнул за порог избенки, служившей ему жильем. В горячее от жара лицо сразу же ударило свирепой вьюгой. Местность вокруг Борца плоская, полевая, вот и продувает нещадно. А мороз-то, мороз – градусов тридцать, не меньше!.. Пока добежал, шатаясь от слабости, до колодца, пока вытащил тяжеленную бадью – надышал на воротнике целую бороду инея, да и стекла очков покрылись ледком.