Свидетели Чистилища

Оскар уже выскочил в «предбанник», затем в коридор. Я невольно последовал за ним. Автомат! В «предбаннике» на столе лежал автомат – возможно, Ильи, возможно, чей-то еще. Мне было плевать. Как и на то, что пользоваться оружием я умею весьма условно. Схватил, помчался за Оскаром, даже не обратив внимания, бежит ли вместе с нами его помощник и кто-нибудь еще. От меня в тот момент вообще множество деталей ускользнуло – настолько было страшно. Взрыв, возможное обрушение… Остаться под завалами – нет ничего кошмарнее. И в любой другой ситуации я бы непременно рванул наверх, но сейчас в коридорах Л-3 была Мара. Может, они с Фаридом и не добрались еще туда, поскольку тому сперва необходимо было передать распоряжения Оскара своим сталкерам. А может, взрыв – это как раз реакция на их появление внизу. А ведь Мара оказалась на Л-3 исключительно из-за меня, то есть вместо меня! Это ведь я видел устанавливавших взрывное устройство, это я должен был повести туда сталкеров!

В подвальных лабиринтах толпился народ: напуганные мужчины и женщины выскакивали из жилых и технических помещений и растерянно обменивались репликами.

– Дорогу! – шипел Оскар, и пространство перед ним в мгновение ока расчищалось.

Кто-то присоединялся к нам, кто-то выкрикивал вдогонку какие-то вопросы, предлагал помощь. То ли Босс так вымуштровал своих людей, то ли и впрямь никто толком ничего не понял, но, несмотря на испуг, паники не было и следа. Я представил, что творилось бы сейчас в узком выходе из нашего Могильника, случись там подобное. Да подавили бы друг друга на фиг, пытаясь как можно скорее покинуть замкнутое пространство с грозящими в любой момент обвалиться или осыпаться стенами. А уж о том, чтобы отправиться к эпицентру, вообще речи бы не шло! Достаточно вспомнить, как мои соседи отреагировали на похищение Жорки или на того мужика с язвами, птичника Прохора, которого я по пути к «Шаурме» встретил. Своя шкура, знамо дело, дороже: спасай себя, а остальные – пропадите пропадом!

Мы уже спускались по очередной лестнице на самый нижний уровень, пропахший медикаментами, когда буквально нос к носу столкнулись с Фаридом, Марой и еще двумя бойцами в сталкерской снаряге. Оскар коршуном кинулся к Фариду, Мара – ко мне. Девушка ощутимо дрожала.

– Жертв нет, – повторяла она, всхлипывая. – Никто не погиб, представляешь, как здорово?

– Ты сама-то цела? Не задело, не оглушило?

– …Два ящика с патронами под АК, ящик с гранатами, – перечислял слева от меня Фарид.

Я отстранил Мару и развернулся к Боссу.

– Вы что, хранили боеприпасы рядом с этим вашим домом малютки?! – тараща глаза от изумления, осведомился я. – А если бы сдетонировало?!

– Если бы сдетонировало, – недовольно огрызнулся Оскар, – тут вообще никого и ничего не осталось бы – ни комбината, ни того, что под ним. На то и расчет был: никто не стал бы рисковать жизнью детей!

– Да в нашем Могильнике никто понятия не имеет, что там дети!

– В вашем Могильнике, Кир, – сухо ответил Босс, – половина населения побывала в моих лабораториях и лазарете. Ты уж поверь, все всё знают.

Я прикусил язык. Ну вот и еще одно доказательство: чужаками мы с братом были – чужаками и остались. Об экспериментах Босса мы слышали лишь отголоски каких-то страшилок, связанных с облучением и прочими бесчеловечными опытами над несчастным голодным народонаселением, которому больше некуда было податься. Кто знает, возможно, Жорка и не верил всей этой лабуде, а я, чего уж греха таить, принимал за чистую монету.

– Заряд устанавливал профессионал, – меж тем продолжал докладывать Фарид. – Направленный взрыв снес только часть стены – как раз там, где это требовалось похитителям. Других обрушений нет, просто чудо какое-то.

– Почему же не вынесли всё?

– Видать, мало их было, силенок не хватило…

– Значит, ты абсолютно уверен, что это не диверсия, не теракт, а целенаправленное проникновение на склад боеприпасов?

– Судя по тому, сколько стреляных гильз мы нашли в Давыдове, кто-то решил пополнить израсходованный боезапас за наш счет…

– Кир, я тут подумала, – жарко зашептала Мара мне прямо в ухо. – Оскар, конечно, сволочь еще та, и вообще – нельзя так с людьми. Но у него же все-таки благая цель. Короче, я… я могла бы.

– Могла? Что? – Я не понимал ее.

– Ну, этого… ребенка.

– Какого еще ребенка?

– Нашего ребенка, – быстро проговорила она.

– Ты о чем вообще?

Девушка отшатнулась, посмотрела на меня так, будто я влепил ей пощечину, и пробормотала куда-то в сторону:

– Так, ни о чем. Пока. – Она метнулась вверх по ступеням, в конце пролета остановилась и вновь обернулась ко мне. – В монастыре найди Мамми. Она поможет.

* * *