Свирепая справедливость

– Конечно, это возможно, и она превосходно играла роль безутешной супруги. Когда пришло требование выкупа, именно она настояла, чтобы совет «Альтман Индастриз» собрал двадцать пять миллионов долларов. Она лично доставила выкуп – одна. – Паркер сделал многозначительную паузу.

– Ей не нужны были деньги.

– Напротив, очень нужны, – возразил Паркер. – Барон, видите ли, вовсе не впал в старческое слабоумие и прочно держал бразды правления. Магда имела все, о чем мечтает любая жена: меха, драгоценности, слуг, одежду, машины, яхты – и карманные деньги, примерно двести тысяч долларов в год, которые ей выплачивала «Альтман Индастриз». Любая жена была бы довольна... но она не была любой. Пожалуй, уже тогда она разработала планы завладения неограниченной властью, а для этого требовались деньги, и не тысячи, а миллионы. Двадцать пять миллионов – приличное временное пособие, пока она не возьмет в свои ладошки большое яблоко целиком. Она отнесла выкуп наличными, в швейцарских франках, тысячными купюрами. Отвезла на заброшенный аэродром, и туда прилетел самолет из Швейцарии. Все было проделано очень аккуратно.

Питер искал возможности оспорить эти слова.

– Но... ее муж был изуродован. Она не могла...

– Смерть есть смерть, а надругательство над трупом могло служить какой-то тайной цели. Бог весть – мы имеем дело с восточным умом, изобретательным, кровожадным... быть может, его изуродовали именно для того, чтобы окончательно отвратить подозрения от жены... ведь вы сейчас высказались в ее защиту.

«Конечно, он прав. Ум, который создал этот гнусный план, не остановился бы перед такими мелочами». – У Питера больше не было возражений.

– Давайте посмотрим, чего она достигла на этой стадии. Она избавилась от барона и установленных им для нее ограничений – приведу пример таких ограничений, потому что это важно. Баронесса настаивала, чтобы «Нармко» прекратила всякую продажу вооружения и боеприпасов правительству Южной Африки. Барон, который был прежде всего бизнесменом, смотрел на эту страну как на выгодный рынок. К тому же Южная Африка сочувствовала сионизму. Он поставил на своем, и «Нармко» продолжала продавать в эту страну самолеты, ракеты и легкое вооружение до тех самых пор, как ООН приняла резолюцию о полном эмбарго на поставки вооружения, а Франция ратифицировала ее. Запомните антиюжноафриканское настроение баронессы. Мы вернемся к этому позже.

Она избавилась от барона. Избавилась от контроля со стороны русских. И вполне могла содержать для самозащиты собственную небольшую армию. Даже прежние русские хозяева теперь не решались тронуть ее. Она стала французской дворянкой. Сколотила значительный капитал – двадцать пять миллионов, за которые ни перед кем не должна была отчитываться. Добилась огромной власти, основанной на влиянии «Альтман Индастриз». Конечно, ее по-прежнему отчасти сдерживал совет директоров, но она получила доступ ко всей информации, к огромным ресурсам. К тому же она пользовалась уважением и сочувствием французского правительства, а в качестве приятного преимущества имела ограниченный, но все же важный выход на французскую разведку. И связи в МОССАД. Разве она не унаследовала положение Аарона Альтмана?..

Питер неожиданно вспомнил, как Магда говорила о своих «источниках» – и никогда точно не называла их. «Неужели она могла свободно пользоваться возможностями французской и израильской разведок?» Это казалось невозможным. Но Питер уже понял: когда имеешь дело с Магдой Альтман, все возможно. Как заметил Кингстон Паркер, она не обычный человек. Но вот Паркер снова заговорил.

– Последовал период консолидации. В это время она собирала бразды правления, которые выронил Аарон. В верхних эшелонах «Альтман Индастриз» произошли изменения – тех, кто мог возражать ей, она заменила своими приспешниками. Затем последовал период планирования и организации, а затем первая попытка изменить судьбы народов. Выбранный баронессой народ больше прочих не соответствовал ее взглядам на новый мир, который она собиралась построить. Мы никогда не узнаем, почему она выбрала имя Калиф...

– Вы ошибаетесь. – Питер прижал пальцами веки. – Вы просто ее не знаете.

– Не думаю, чтобы кто-нибудь знал ее, Питер, – ответил Кингстон Паркер и начал возиться с трубкой. – Простите, мы, очевидно, слишком торопимся. Хотите вернуться назад? Задать вопросы?

– Нет, все в порядке. – Питер открыл глаза. – Продолжайте, Кингстон.