Свирепая справедливость

– Мое имя здесь ни при чем. Зачем мне похищать и калечить собственную дочь? А Цветок Кактуса? Это все равно, что сказать «кентуккийские жареные цыплята».

– Теперь моя очередь сказать «прости».

Питер справился собой. Он понял, что чересчур поспешно отметает эти обрывки сведений. Поднявшись, он возбужденно зашагал по палубе, хмурясь.

– Цветок Кактуса, – повторил он. – Ты раньше о нем слышала?

– Нет. – Магда покачала головой.

– А с тех пор?

– Тоже нет.

Он пытался вспомнить, найти какой-то отзвук. Ничего.

– Ну хорошо. – Он решил, что пока это неважно. – Просто запомним это. Перейдем к моему имени... Питер Страйд. Как ты это восприняла?

– Я испытала шок. Странно, но я тогда подумала не о тебе, подумала о том, что теперь не поймешь, кто похититель, кто жертва.

– Страйд? – спросил он. – Не понимаю.

– Мелисса-Джейн ведь тоже Страйд.

– Да, конечно. Значит, тебе не назвали имя «Питер Страйд»?

– Нет. Только Страйд.

– Понятно. – Питер замер на полушаге, задумчиво глядя туда, где океан встречается с горизонтом.

– Но позже мне назвали твое полное имя, – прервала она ход его мысли.

– Когда?

– После того, как стало известно об освобождении Мелиссы-Джейн. Я хотела немедленно вернуться в Париж, быть с тобой. Я могла бы улететь из аэропорта Бен-Гурион через шесть часов после получения известий. Сердце мое пело, Питер. Мелисса-Джейн была в безопасности, а я влюблена. В аэропорту, когда я проходила таможню, меня позвали в комнату досмотра. Там меня ждал мой куратор, прилетевший из Тель-Авива, чтобы перехватить меня прежде, чем я вернусь домой. Он был очень встревожен. Только что пришло срочное сообщение от Цветка Кактуса. Генерал Питер Страйд действует как Калиф и при первой же возможности убьет меня, сказал мне мой руководитель. Я рассмеялась, но он был очень серьезен. «Моя дорогая баронесса, – сказал он. – Цветок Кактуса – первоклассный агент. Вы должны серьезно отнестись к этому предупреждению». Он все время повторял это. – Магда пожала плечами. – Я по-прежнему не верила, Питер. Мне это казалось невозможным. Я любила тебя и знала, что ты любишь меня, – хотя, может быть, ты сам еще не понимал этого. Слова куратора показались мне бредом. Но в самолете у меня было время подумать. Мой куратор из МОССАД никогда еще не ошибался. Можешь себе представить, какая передо мной встала дилемма. Я очень хотела тебя увидеть и в то же время была в ужасе – нет, я не боялась, что ты убьешь меня. Это заботило меня меньше всего. Я боялась, что ты можешь оказаться Калифом. Вот что в действительности испугало меня. Понимаешь, прежде я никогда не любила. И думала, что не вынесу.

Она немного помолчала, вспоминая свою боль и смятение, потом покачала головой и густой водопад темных волос заструился по ее плечам.