Свирепая справедливость

Питер провидел: со смертью Кингстона Паркера дорога не кончится. Уступив Калифу, он будет принадлежать ему всегда – или до тех пор, пока один из них, Калиф или Питер, не погибнет.

Питер допил виски.

Да, его цена – Мелисса-Джейн. Калиф сделал правильный выбор. Ничем другим его не проймешь.

Питер взял из бара спички и как во сне прошел в ванную. Сложил листок конусом и поджег вершину, держа его над унитазом. В конце концов пламя обожгло ему пальцы. Он уронил пепел в унитаз и смыл.

Потом вернулся в гостиную и налил еще виски. Выбрал удобное кресло у окна и опустился в него. И только тогда понял, до чего устал. Бедренные мышцы непроизвольно подергивались.

Он подумал о Кингстоне Паркере.

«Такой человек мог многое предложить человечеству. Надо изобразить покушение на меня, – размышлял Питер. Как будто попали не в того. Бомба», – решил он.

Он ненавидел бомбы. Они казались ему символом бессмысленного насилия, столь же ненавистного. Он видел, как ими пользовались в Ирландии и в Лондоне. Уничтожение без цели, бессмысленное и безжалостное.

«Это будет бомба», – заключил он и с удивлением понял, что его ненависть нашла новую цель. Он – опять-таки впервые в жизни – ненавидел себя за то, что собирался сделать.

Калиф победил. Питер понимал, что с таким противником нет никаких шансов отыскать Мелиссу-Джейн. Калиф победил, и остаток ночи Питер просидел, планируя действия, предотвращению которых посвятил жизнь.

– Не понимаю, почему мы до сих пор не получили требований. – Инспектор Ричардс рассеянно провел рукой по лысине, взъерошив волосы, которые прикрывали ее; теперь они стояли дыбом. – Прошло уже пять дней. И никаких требований.

– Они знают, как связаться с Питером, – согласился Колин Нобл. – Он указал это в своем интервью.

Питер Страйд выступил по телеканалу Би-би-си и обратился с призывом к похитителям не калечить больше его дочь, а к публике – предоставить любую информацию, которая может привести к ее освобождению.

В той же передаче показали сделанный по показаниям единственной свидетельницы портрет водителя темно-бордового «триумфа».

В меблированных комнатах в Борнмуте полиция задержала четырнадцатилетнюю беглянку; она развлекалась в постели со своим тридцатидвухлетним любовником. Рыдая, девчонка вернулась в лоно семьи и через двадцать четыре часа снова сбежала.

В Северной Шотландии полиция провалила захват одинокого коттеджа, снятого мужчиной с такими же длинными темными волосами и висячими усами, как у преступника на портрете. Этот человек, как выяснилось – производитель самодельных таблеток ЛСД, жил там с четырьмя помощниками и девушкой, отдаленно напоминавшей Мелиссу-Джейн, а именно: она тоже была женского пола и светловолосой. «Фармацевты» скрылись на Северно-Шотландском нагорье, прежде чем запыхавшиеся полицейские добрались до коттеджа.

Питер Страйд был в ярости.

– Будь это Мелисса-Джейн, у них было бы целых пятнадцать минут, чтобы убить ее... – кричал он на Ричардса. – Следующий рейд должен проводить «Тор».

Через «Тор» он напрямую связался с Кингстоном Паркером.

– Мы используем все свое влияние, – заверил Паркер и с глубоким сочувствием добавил: – Питер, я переживаю вместе с вами. Не могу отделаться от мысли, что это я поставил вас в такое ужасное положение. Я не ожидал, что удар нанесут, используя вашу дочь. Вы знаете, что можете рассчитывать на любую мою помощь.

– Спасибо, сэр, – сказал Питер, и на мгновение его решимость поколебалась. Через десять дней он должен будет убить этого человека. Питер заставил себя вспомнить о сморщенном пальце в бутылочке.

Влияние Кингстона Паркера проявилось немедленно. Через шесть часов через комиссара полиции был получен приказ с Даунинг-стрит: следующий налет на предполагаемое убежище похитителей поручен «Тору».

Королевские ВВС на время операции предоставили «Тору» два вертолета, и боевая группа начала интенсивные тренировки по действиям в городских условиях. Питер тренировался вместе с бойцами, они с Колином быстро восстановили прежнюю связь и понимание.

Когда не было тренировок, не отрабатывалась быстрая посадка в вертолет и высадка с воздуха, Питер пропадал в тире, стараясь забыться в грохоте выстрелов, но дни летели стрелой, принося обильный урожай ложных тревог и бессмысленных наводок.

Каждую ночь Питер осматривал в зеркале над баром свое лицо: оно становилось все более осунувшимся, голубые глаза потускнели от усталости и ужаса ожидания того, что может принести новое утро.

До назначенного Калифом срока оставалось шесть дней, когда Питер вышел из отеля, сел в метро на Грин-парк и вышел на Финсбери-парк. В магазинчике садовых удобрений возле станции он купил двадцатифунтовый пластиковый мешок нитрата аммония. В закрытом чемодане принес его в «Дорчестер» и спрятал в шкафу под висящей шинелью.

Ночью он говорил с Магдой Альтман. Она снова попросила разрешения прилететь в Лондон.

– Питер, я знаю, что могу тебе помочь. Даже если просто буду стоять рядом и держать тебя за руку.