Свита Мертвого бога

— Женщин, посредством которых Хаос увеличивает энтропию мироздания, — уточнил Эрдан.

— Значит, ты признаешь, что такая женщина, оказавшись на территории, на которую распространяется твоя власть, должна быть схвачена и подвергнута суду? — переспросил Лаймарт, сделав вид, что полностью понял собеседника.

— Моему суду, — снова осторожно уточнил Эрдан, в свою очередь, пытаясь понять, куда клонит Серый.

— В таком случае, если я сообщу тебе, что сейчас к твоим границам движется такая женщина, думаю, тебе не составит труда отловить ее и поступить с ней по всей строгости… твоего закона, — Лаймарт сделал над собой усилие. — Насколько мне известно, от твоего взора не в состоянии укрыться ничто в твоих владениях, так что пересечение границы ты отследишь без труда.

— Отслежу, — кивнул Эрдан. Улыбка превосходства на миг промелькнула по его лицу и тут же исчезла, как солнце в туче. — Однако почему бы тебе, господин тайный советник, не заняться этой ведьмой самому, покуда она на твоей территории? С какой стати ты сообщаешь мне о ней?

Лаймарт собрался с духом. Все равно придется сказать, рано или поздно, иначе вообще незачем было вызывать Эрдана.

— Эта женщина сумела не подпустить молнию Единого к девице, проходившей испытание, — произнес он, чувствуя, как кровь приливает к его лицу. — То есть не отклонить или что-то в этом роде, а вообще не позволить ей вырваться из посоха! И кроме того, с ней телохранитель из долгоживущих, который уже порезал пятерых моих людей в мелкое крошево.

— Значит, пусть лучше он режет моих людей, так? — в серых глазах Эрдана зажегся нехороший огонек. Не составляло особого труда догадаться, о чем он подумал.

— А ты, я вижу, уже прикидываешь, как бы переманить ее на свою сторону? — мгновенно парировал Лаймарт. — Не надейся. Да, очень может быть, что это твое подобие, но если ты еще не понял — подобие, играющее за Хаос. Тебе очень нужен свой персональный противник? Или все-таки попытаемся задавить его в зародыше?

Эрдан медлил с ответом, и на этот раз проводник воли Единого понятия не имел, какие мысли бродят в голове у владыки мятежного Лаумара.

— Опиши мне этих двоих, — наконец велел он.

— Женщина — высокая, широкая в кости, светловолосая, в мужской одежде и с мужскими ухватками, — охотно перечислил Лаймарт. — Мужчина… ну что можно сказать про долгоживущего? Типичный представитель своей расы. Одет в черную кожу с заклепками, волосы обычно прикрывает капюшоном…

— Цвет глаз? — перебил его Эрдан.

— Фиолетовый, конечно, — отозвался Лаймарт. — Какой еще может быть?

— На будущее знай, что «еще может быть» нефритовый, а также янтарный и полное отсутствие цвета, — на этот раз на лице Эрдана промелькнуло откровенное презрение. — А что ты можешь сказать о его мече?

— Я видел его лишь мельком и в ножнах… — замялся Лаймарт. — Длинный… гарда из какого-то голубоватого сплава и довольно затейливой ковки — вроде бы в виде крыльев, то ли птичьих, то ли летучей мыши… Вот и все.

— Этого вполне достаточно, — Эрдан коротко кивнул. — Что ж, я готов заняться этой парочкой. Ты сумел заинтересовать меня. Доброй ночи, господин тайный советник! — произнеся это, он сделал шаг назад и снова растворился в тумане.

Вечер, когда на Джарвиса и Тай напали люди Лаймарта, оказался последним поклоном уходящего лета. Уже на следующий день небо затянули тучи, и с севера потянуло холодным ветром. Вместо легких камзолов, которые в Новой Меналии традиционно шьют без рукавов, из укладок были поспешно извлечены теплые куртки, а когда путники покидали столицу через Лаумарские ворота, накрапывал мелкий дождь, заставивший их опустить капюшоны.

Настроение у обоих было таким же пасмурным — по крайней мере, у Тай. Впрочем, Джарвису грядущий переход через Лаумар тоже не доставлял особой радости — на пути к Алмьяру было невозможно миновать Шайр-дэ, а принц сомневался, что там уже забыли о его активном участии в судьбе ведьмы Ломенархик. Но что поделать — обратный путь через Анатаормину для Тай был закрыт.

Как и прежде, постоялых дворов для них не существовало — сейчас, без Берри, вероятность нарваться на агрессию со стороны вайлэзцев стала еще выше. Однако теперь ночевки в шатре были плохой заменой крыше над головой. Завернувшись в плащи и одеяла, они всю ночь жались друг к другу в попытке не сдаться холоду, и Тай не всякий раз удавалось уйти в Замок.

Первые три дня, то усиливаясь, то затихая, шел дождь. Потом небо прояснилось, но сделалось ослепительно ярким и холодным. Листья на деревьях желтели и багровели, а когда дул ветер, дождем сыпались на головы путникам.

Снова вдвоем, как от Даны до Менаэ-Соланна. Только ничто впереди больше не звало и не манило. Даже близость, которой теперь можно было предаваться без всякого стеснения, не дарила прежнего счастья…

— Как все-таки неправильно, — вдруг произнесла Тай на шестой день пути. Они ехали по широкой дороге через лес, одетый в лучшие праздничные одежды — однако наслаждаться, глядя на эту красоту, почему-то не получалось.