Свитки. Современное прочтение знаковых текстов Библии

Здесь оплакивается не золото и не драгоценности, но слава Израиля, явленная в его детях. Мудро заметил еще псалмопевец: Что стрелы в руке сильного, то сыновья молодые. Блажен человек, который наполнил ими колчан свой!.. (Пс. 126: 4–5). Пророк сетует о судьбе сынов Сиона — это они равноценны для него чистому золоту, об их потускнении он горюет, об этих камнях, составляющих святилище Бога среди народов — Его избранную ветхозаветную Церковь, о ее членах, чьи трупы брошены на перекрестках улиц, он рыдает!

Они сравнены с изделием рук горшечника — здесь два основных смысла: глиняные сосуды как метафора хрупкости и как ни к чему не пригодные после осквернения. Закон гласит, что если бытовой сосуд будет осквернен от соприкосновения с чем-либо нечистым, например нечистым животным, то сосуд, сделанный из камня или дерева, необходимо очистить через длительное замачивание в воде, а керамический можно только разбить (см. Лев. 11: 31–33; 15:12).

Оказывается, сыны Сиона — жители Иерусалима так извратили пути свои, что из подобия золотых сосудов, употребляемых в Храме для священнослужения, ниспали до подобия глиняной посуды, которая, однажды осквернившись, не может избавиться от нечистоты и должна быть выброшена.

Удивительно, что впоследствии апостол Павел сравнит верующих с глиняными сосудами, хранящими в себе великое сокровище (см. 2 Кор. 4: 7).

И чудовища подают сосцы и кормят своих детенышей, о дщерь народа моего стала жестока подобно страусам в пустыне (Плач. 4: 3).

Чудовища — таним, традиционно возводят к танин — термину, в Библии обозначающему морских чудовищ, а в современном иврите — крокодилов. Но, так как пресмыкающиеся не питают сосцами, вполне возможно, что слово происходит от тан, «шакал»; в любом случае что ужасные, что презренные твари в основном заботятся о своем потомстве. Израиль же сравнивается со страусом, о котором в книге Иова сказано: Он оставляет яйца свои на земле, и на песке согревает их, и забывает, что нога может раздавить их и полевой зверь может растоптать их; он жесток к детям своим, как бы не своим, и не опасается, что труд его будет напрасен (Иов. 39: 14–16).

Далее пророк описывает беды и ужасы осады, ответственность за которые полностью лежит на помраченных сынах Сиона, предки которых в древние дни сияли, подобно яркому золоту, своими добродетелями, сами же они нечестием привлекли на свое потомство ужасные беды, так что пищи нет и для детей, князья и аристократы выглядят, как рабы, а голод заставляет забыть о самих основах человеческой природы.

Язык грудного младенца прилипает к гортани его от жажды; дети просят хлеба, и никто не подает им. Евшие сладкое истаевают на улицах; воспитанные на багрянице жмутся к навозу. Наказание нечестия дщери народа моего превышает казнь за грехи Содома: тот низринут мгновенно, и руки человеческие не касались его. Князья ее были в ней чище снега, белее молока; они были телом краше коралла, вид их был, как сапфир; а теперь темнее всего черного лице их; не узнают их на улицах; кожа их прилипла к костям их, стала суха, как дерево. Умерщвляемые мечом счастливее умерщвляемых голодом, потому что сии истаевают, поражаемые недостатком плодов полевых. Руки мягкосердых женщин варили детей своих, чтобы они были для них пищею во время гибели дщери народа моего. Совершил Господь гнев Свой, излил ярость гнева Своего и зажег на Сионе огонь, который пожрал основания его (Плач. 4:4–11).