Свобода

— Да, она убирала у кого-то дома. Частный адрес в Энебюберге. Я могу его распечатать.

— Спасибо, — поблагодарил Бергер. — Частный адрес?

Денис Смольников еще раз взглянул на экран и произнес:

— У человека по фамилии Берглунд.

* * *

К удивлению Молли Блум, ей предложили присесть на улице. Августовское солнце благополучно отсутствовало, но Молли нравилась ее комната ожидания с видом на Меларен.

— Я и правда называю это комнатой ожидания, — произнесла женщина, откладывая ноутбук.

— Ожидания зимы, — съязвила Блум.

— Я часто сижу с бухгалтерией здесь, на свежем воздухе. Сейчас я почти выбилась из графика, придется наверстывать в субботу. Так что нет, вы мне не мешаете. И да, отвечая на ваш вопрос, меня зовут Ева Нильссон, и мы с Надей время от времени встречаемся.

— Что значит «встречаемся»? — спросила Блум.

— Мне она нравится, — просто ответила Ева Нильссон.

— Тогда начнем с начала? Как давно Надя Карлссон работает на АО «Хессельбю Чистота и Красота»?

— Не знаю. Когда я пришла сюда, я очистила систему и завела новую. Это было пять лет назад. Тогда она уже тут работала.

— И вы… подружились?

— Мы в свободное время не встречаемся, только тут, в конторе, но с ней очень легко, это правда.

— О чем вы разговариваете?

— Я веду бухгалтерию, отвечаю за систему. Поэтому обсуждаем работу, конечно. Но болтаем и на другие темы.

— О ее прошлом?

— Нет, мне кажется, она ни разу при мне не говорила о прошлом. Она намекнула, что не стоит.

— Не стоит касаться ее прошлого?

— Примерно так.

— И о чем вы говорите? О смысле жизни? О театре? Кино? О любви?

Ева Нильссон засмеялась.

— Это вряд ли, — сказала она.

— И о любви тоже не говорите? Она не упоминала, что с кем-то познакомилась?

— У меня ощущение, что мы обе в свое время обожглись, — сказала Нильссон. — Я немного рассказала ей о своих знакомствах в Тиндере, как все неудачно получилось. Так что было здорово, когда это произошло, довольно неожиданно, если честно.

— Когда что произошло?

— Надя сказала, что кое с кем познакомилась.

— Вы знаете подробности?

— Почти ничего. Где-то месяц назад она показала фотографию, больше ничего.

Блум решила сбавить обороты. Тщательно все обдумав, она задала следующий вопрос.

— И что это была за фотография?

— Обычный кадр. На мобильном телефоне. Где они вдвоем. Красивая пара.

Блум изо всех сил старалась дышать ровно.

— Вы помните, как он выглядел?

— Да, помню неплохо. Кроме волос, потому что на нем была кепка.

Молли Блум помолчала, глядя на Меларен.

— Кепка? — переспросила она с нажимом.

— Бордового цвета. Плотно натянутая. Но лицо было видно отчетливо.

Блум нашла нужную фотографию на телефоне. Снимок с камеры наблюдения в Акалладалене. Ева Нильссон посмотрела на фото мужчины в кепке и спортивном костюме, идущего по тротуару.

— Да, это вполне может быть он, — сказала она.

Пара, подумала Блум, глядя в сумерки.

Пара?

— Вы сможете поехать со мной, Ева?

— Куда? — удивленно воскликнула Нильссон.

— К художнику, который помогает полиции составлять фотороботы, — ответила Молли Блум.

30

7 часов назад

Недавно взошедшее августовское солнце выскользнуло из-за облаков. Блики на поверхности залива Эдвикен ослепили Бергера, стоящего на мостках в освежающем воздухе воскресного утра. Он поспал здесь, на пирсе у эллинга, всего несколько часов. Весь вечер накануне их преследовало ощущение, что время просто убегает от них — это был последний вечер перед тем, как Наде перережут горло в адском подвале. Они далеко продвинулись, но дело все равно никак не выкристаллизовывалось, оно лишь разрасталось и прояснялось, но в то же время как будто утекало сквозь пальцы, растворялось.

Что-то было не так, и у них оставались жалкие семь часов, чтобы все выяснить.

В мятых после сна панталонах, он вошел в эллинг, предоставив мостки августовской прохладе.

Блум всерьез обосновалась за компьютером в своем кабинете. Бергер приблизился к ней, в первый раз позволил себе положить руку ей на плечо. И она не отдернулась.

— Одевайся, — произнесла Блум, не поворачивая головы.

— Хорошо спала? — поинтересовался он.

Она покачала головой.

— Жестко на жестком диване. Спина болит.

— Ну, по крайней мере, без кошмаров. Что делаешь?

Она показала на доску, которая каким-то загадочным образом переместилась в ее кабинет.

— Вчера мы неплохо структурировали материал, — сказала Блум. — Но при этом оба легли с чувством, что мы что-то упускаем. Ты не понял, что именно?

— К сожалению, во сне ответ так и не явился, — ответил Бергер. — А ты?

— В моем случае это связано с Юханнесом Эдборгом. Капиталистом в сфере ухода за больными на грани краха. Но я не могу вспомнить, что он сказал. Просто не получается.

— В любом случае, он упомянул Степанку, — сказал Бергер. — Ключевую для русской мафии фигуру, человека, который в девяносто втором году ввез в Швецию и Надю, и Юлию. И это по-прежнему тебе ни о чем не говорит? Ничего такого не всплывало за годы твоей работы в СЭПО? И ты не нашла никакой связи с тем исчезнувшим делом по сутенерству две тысячи второго года? Тогда ты только начинала, тебе все должно было быть любопытно.

Блум покачала головой, глядя в пустоту.