Свободен

Вздрагиваю, когда моей лодыжки касается рука. И едва сдерживаюсь, чтобы не привалиться лопатками к ступенькам, и не отдать в его полное распоряжение обе мои уставшие и истосковавшиеся по мужским рукам нижние конечности, когда эти нежные сильные руки скользят по коже. Вот прямо отстегнуть бы их сейчас и отдать. Нафик они мне нужны, эти ноги, пусть делает с ними что хочет. У него это так неплохо получается: поднимать дыбом волосы на всех частях моего тела, заставлять меня закрывать глаза и жадно сглатывать, предвкушая, что я ведь могу от всего этого и не отказываться. Что ведь это всё мне, моё, для меня.

И это он всего лишь помог мне снять туфли, вынуждая меня постанывать в трубку от лёгкого ласкового массажа, на что удивлённый Ростис даже спрашивает: вовремя ли он позвонил, и чем я там занимаюсь.

— Лучше тебе не знать, — улыбаюсь я, когда мой новый ловкий массажист рывком поднимает меня со ступенек, а затем выдаю почти оргазмический стон, зарываясь голыми ступнями в песок. — Нет, не сексом. Нет, тебе не стоит ревновать, — этому Ростису дай только повод позубоскалить на свою любимую тему.

— Я кажется забыл задать тебе один очень важный вопрос, — хмуро и немного озабоченно шепчет мне в свободное ухо Тём Сергеич. — У тебя есть парень?

«Погоди», — прикладываю я палец к губам, пока Рос там тоже отвлекается, явно решив потискать между делом одну из своих повизгивающих от вожделения натурщиц. И даже догадываюсь кто его на это вдохновил, моего двухметрового красавца-брата.

И под эти греховные звуки как-то машинально обнимаю того, что стоит так непростительно близко, за шею, кладу голову на плечо, а, чтобы было повыше, даже ненадолго встаю на его голые ступни. В общем, пьяная женщина, что с меня возьмёшь.

— Я прилетаю утром двадцать первого. А двадцать второго мне уже на работу. У меня просто не будет времени на всё на это, Рос, — отвечаю я на вопрос и, как слепой кутёнок, закрыв глаза, тыкаюсь в горячую шею и так откровенно её нюхаю, что даже сквозь бубнёжь Ростиса чувствую, как мой Рыжий-Бесстыжий содрогается всем телом.

— А собственно, зачем я спросил, — трётся он щекой и даже не старается больше говорить тише. — Мне глубоко фиолетово. Я всё равно тебя уже никому не отдам.

— И не отдавай, — откидываю я голову, теперь прижимаясь к его плечу телефоном, пока Ростис там пыхтит, явно про меня забыв.

Веду пальцем по самой красивой шее на свете, по кромке воротника рубашки, по кадыку, по идеально ровной линии, до которой подбрита борода, пока Тот Кого Я Кажется Уже Люблю мужественно задирает подбородок. И мечтаю только об одном: перенести сейчас всё это из вертикальной плоскости в горизонтальную. Его руки, сомкнувшиеся на моей талии. Его взволнованно вздымающуюся грудь. Его слегка приоткрытые влажные губы. И его уверенное движение, которым он подхватывает меня за шею, и…

Глава 36

… и в этот момент я роняю телефон.

Инстинктивно дёргаюсь за чёртовым гаджетом. И самые желанные губы в мире не достигают цели.

Его руки, опустевшие без меня, замирают в пространстве, словно на стоп-кадре.

Но, когда я поднимаю трубку и поворачиваюсь, он уже обречённо опустил и руки, и голову на грудь, и смеётся.

— Это фиаско, братан!

— Прости, — говорю я им обоим в телефон, пытаясь сдуть налипший песок. Но особенно тому, ради которого ещё виновато пожимаю плечами. — Рос, нет, не надо меня встречать. И знаешь что, давай потом поговорим, — вот совсем мне не нравится, что он там между делом уже пялит свою девицу. — Да, как будешь свободен.

Смущённо поднимаю глаза. Но мой Рыжебородый Рыцарь только улыбается в ответ.

«Да, я знаю, момент безвозвратно упущен. Но ты ведь попробуешь снова? Когда- нибудь?» — заглядываю я в его тёплые-тёплые, уже такие любимые глаза.

«Обязательно!» — отвечают мне они.

— Это был брат, — убираю я телефон в болтающуюся на боку сумочку.

— Ты опять забыла, — протягивает он мне букет, до этого оказывается засунутый в его задний карман. — Мне показалось или он там смотрел порнушку?

— Он не смотрел, — стыдливо прикрываю я лицо рукой. — Он совершенно безбашенный.

Мы идём вдоль моря по песку, пока я рассказываю про Ростиса, про австрийского художника Густава Климта, про его «Адель» и откровенный эротизм, про всё, что только приходит мне в голову. И мне так хорошо! Просто потому, что Он меня слушает. И потому, как Он слушает. А ещё потому, что он это Он.

Ветер треплет верёвку, отгораживающую море от пляжа. И море плещется и вздыхает как большое невидимое чудовище где-то там в темноте. Дышит, шепчет, заманивает. А мы бредём мимо залитых светом кафешек, зазывающих высоко на террасы красными фонариками и вывесками. Вдыхаем густой терпкий солёный воздух. Ловим босыми ногами тени на холодном песке. И сквозь незатейливые китайские мотивчики слушаем это глубокое дыхание моря и словно становимся единым целым: я, море, он.

Он.

Тот, у кого в одной руке мои босоножки и свои туфли, а в другой — моя рука.

Тот, кто для меня уже больше, чем весь мировой океан.