Свободное радио Альбемута

Мне снились стоящие в ряд чаны для рыбы, переполненные тухлой водой. Мы пристально смотрели в один из них – первый в ряду – и видели, как у дна разевают рты и умирают от нечистот несчастные живые твари. Мы – огромные фигуры, глядящие вниз, – подошли к следующему чану и увидели, что вода в нем чище; в придонной тьме мы различали рачков и маленьких крабов. Во сне мне внезапно пришло в голову, что мы наблюдаем наш собственный мир. Я был одним из крошечных крабов, живущих у дна чана за гладким камнем. «Смотри», – произнес кто-то огромный и невидимый рядом со мной. Он взял небольшой блестящий предмет, какую-то безделушку, и опустил его в чан, приблизив к маленькому крабу – то есть ко мне. Краб опасливо высунулся из-за камня, ухватил блестящую штуку клешнями, осмотрел и вновь нырнул в свое укрытие. Я уже было подумал, что он навсегда скрылся вместе с добычей, но не тут-то было: вскоре он показался, неся нечто взамен полученного. Мой огромный сосед объяснил, что мы имеем дело с видом живых существ, отличающихся честностью: они не просто берут, а совершают обмен, то есть имеет место не воровство, а бартер. Мы оба восхитились этой совестливой разновидностью жизни. Все время я не переставал понимать, что я сам и есть это существо, за которым наблюдает некая высшая форма жизни.

Затем мы перешли к третьему чану, где вода была совсем прозрачной. Множество существ подобно наполненным гелием шарам поднимались, покачиваясь, из придонной грязи к поверхности, спасаясь от смертельной опасности, которой не удалось избегнуть обитателям двух ранее обследованных нами чанов. Здесь дела обстояли лучше.

Это более благополучный мир, понял я. Каждый такой чан, где у дна в иле и грязи копошились живые твари, был параллельной вселенной или альтернативной Землей. Нам достался наихудший вариант.

– Мы живем в единственном мире, где к власти пришел Феррис Фримонт, – заметил я.

– Да, реализация худшей вероятности, – согласился Фил. – Вот нам и помогают обитатели одного из более развитых миров. Они пробились к нам из своей вселенной.

– Так ты думаешь, здесь не действует никакая сверхъестественная, религиозная сила?

– Действует – но там, в их мире. Их мир религиозен, мир Римской католической церкви, вооруженной христианской наукой. По всей видимости, они совершили прорыв в научную область, нам неведомую, и обрели способность перемещаться между параллельными мирами. Мы-то даже не признаем существования таких миров, не говоря уже о переходе из одного в другой.

– Потому-то мне во всем этом видится не только технология, но и религия, – предположил я.

– Именно, – кивнул Фил.

– Интересно, что наука в религиозном мире оказывается более развитой, чем наша.

– У них не было Тридцатилетней войны, – сказал Фил, – задержавшей развитие Европы на пятьсот лет. Первая великая религиозная война между протестантами и католиками. Европа скатилась к варварству, к каннибализму. Вспомни, что с нами сотворила междоусобица. Сколько смертей, сколько разрушений…

– Да, – согласился я с ним.

Его теория не выходила за рамки рационального, однако вполне объясняла все факты. ИИ-оператор низкого уровня дал мне недвусмысленный намек: «Португальские Штаты Америки» не могли быть не чем иным, кроме как альтернативным миром. Помощь шла не из будущего, не из прошлого, не от внегалактических сил – она исходила от параллельной Земли, насквозь пропитанной религиозностью. Это ее обитатели стремились спасти тех, кто казался им погруженным во мрачную преисподнюю, где воцарилась власть грубой силы и лжи.

Наконец-то мы нашли объяснение, подумал я. Все сходится, факты становятся понятными. Мы получили ключ. Что-то вроде сдвига в положении солнца во время затмения, который подтвердил справедливость эйнштейновской теории относительности. Сдвига ничтожно малого, но точно замеренного. Заявление оператора ИИ-сети, надпись на конверте, механическое чтение этой надписи, чтение без понимания смысла – просто по долгу. Просто потому, что его попросили.

Потом я рассказал Филу о встрече с девушкой, с Садассой Сильвией. Он слушал меня рассеянно, пока я не произнес слово «Арампров».

– Ее настоящее имя, – задумчиво произнес Фил.

– Потому оно и было вырезано на тротуаре.

– Если она снова явится тебе во сне, расскажи мне все, – попросил Фил.

– Тебе это кажется важным – что нам устроили встречу?

– Безусловно.

– Они привели ее в «Новую музыку». Они управляют и ей и мной.

– Здесь нельзя судить определенно. Вот ясновидение…

– Я ожидал, что ты так скажешь. К черту ясновидение. Сверхъестественные силы управляют жизнями нас обоих.

– Не сверхъестественные силы, а группа португальских ученых, – возразил Фил.

– Чушь! Нас свели вместе. Они не просто что-то сообщили мне – они действуют.

Я не мог этого доказать, но был абсолютно уверен в своей правоте.