Свободное владение Фарнхэма

— Я вернусь в помещение для прислуги, сэр, как только вы отпустите меня. Появлюсь снова, когда вы будете ложиться спать… или когда скажете.

Он уже хотел было, наговорив ей кучу комплиментов, отказаться от ее услуг… но остановился. Ему в голову неожиданно пришла мысль.

— Послушай. Ты знаешь высокую прислугу по имени Барбара? Она вот настолько выше тебя. Она здесь всего недели две, и у нее есть дети, близнецы. Они родились совсем недавно.

— О, конечно, сэр. Дикарка.

— Да-да. Это она. Ты знаешь, где она?

— О да, сэр. Дикарка еще в палате для лежачих. Я очень люблю ходить туда и смотреть на малышей. — Она погрустнела. — Как это должно быть прекрасно!

— Да. Ты не могла бы передать ей записку?

Киска задумалась.

— Но она может не понять ее. Она ведь совсем дикая и даже говорить еще толком не умеет.

— Мм… Черт возьми. Впрочем, может быть, это и к лучшему. Подожди минутку.

В его комнате был стол, он подошел к нему, взял одну из тех замечательных ручек — они не ржавели, чернила в них никогда не кончались и казались твердыми — и отыскал листок бумаги. Он торопливо написал записку Барбаре, спрашивая ее о здоровье близнецов и ее собственном. Описал свое необычное возвышение, сообщил ей, что вскоре он как-нибудь ухитрится увидеться с ней — пусть она не волнуется и терпеливо ждет — и заверил ее в том, что его чувство к ней по-прежнему горячо.

Затем он добавил P.S.: «Податель сей записки, девушка по имени Киска, если только она невысока, блондинка, с хорошо развитой грудью и в возрасте четырнадцати лет. Она — моя согревательница постели. Это по сути ничего не значит, а у тебя, конечно, сразу начнут закрадываться всякие подозрения, злючка ревнивая! Я собираюсь оставить ее при себе, чтобы через нее держать связь с тобой, — это единственная возможность. Постараюсь писать каждый день и каждый день буду ждать ответа. Если кто-нибудь посмеет обидеть тебя, немедленно сообщи, и я тут же пришлю тебе голову обидчика на блюде. Кажется, это в моих силах. Все обстоит довольно неплохо. Посылаю тебе также бумагу и ручку. Люблю, люблю, люблю. Твой X.

Р.P.S. — полегче со „счастьем“. Оно вызывает привыкание».

Он передал девушке записку и принадлежности для письма.

— Ты знаешь Главного управляющего в лицо?

— О да, сэр. Я согревала его постель. Дважды.

— Вот как. Удивительно.

— Почему, сэр?

— Ну, я не думал, что такие вещи его интересуют…

— Вы имеете в виду то, что он оскоплен? Но некоторые старшие слуги все равно любят, чтобы им согревали постель. Мне больше нравится бывать у них, а не наверху. Здесь меньше беспокойства и можно выспаться. Главный управляющий обычно не посылает за согревательницами, но иногда он просто проверяет нас и обучает поведению в постели, перед тем как допустить нас наверх. Понимаете, он неплохо разбирается в подобных вещах, потому что когда-то и сам был жеребцом. — Она взглянула на Хью с невинным любопытством. — А правда то, что о вас рассказывают? Могу я спросить?

— Э-э… Не можешь.

— Прошу прощения, сэр, — расстроилась она. — Я не хотела ничего плохого. — Она со страхом взглянула на хлыст и потупила глаза.

— Киска!

— Да, сэр.

— Видишь этот хлыст?

— О-о… ко-неч-но… сэр!..

— Так вот, ты никогда, слышишь? Никогда не попробуешь его на себе. Обещаю тебе. Никогда. Мы с тобой друзья.

Лицо ее просветлело, и в этот момент она казалась не просто хорошенькой, а просто-таки ангельски красивой.

— О, не знаю, как вас и благодарить, сэр!

— И еще одно. Единственный хлыст, которого тебе отныне следует опасаться, это хлыст Главного управляющего — поэтому держись от него подальше. В остальных случаях положись на мою защиту.

— Да, сэр. — Она, казалось, была вне себя от радости.

«Слишком уж рада», — решил Хью.

— Но старайся не попадать в беду. Не делай ничего такого, что может вызвать мой гнев, иначе мне придется послать тебя к Управляющему, чтобы он тебя высек как следует, он этим славится. А теперь ступай и отнеси записку. Увидимся вечером, часа через два после вечерней молитвы. А если захочешь спать, приходи раньше и ложись.

«Надо не забыть распорядиться, чтобы для нее здесь поставили маленькую кровать», — подумал он про себя.

Киска коснулась рукой лба и вышла.

Хью отправился в свой кабинет и остаток дня провел за изучением алфавита и за переводом трех статей из Британики. В процессе перевода он обнаружил, что его запас слов недостаточен, и послал за одним из своих учителей, чтобы пользоваться им в качестве словаря. Но вскоре он убедился, что многие вещи требуют почти бесконечных объяснений и комментариев, так как понятия за прошедшие века радикально изменились.