Свободу небу!

Все поняли, дедушка хочет освободить помост для строительства корабля. Мостовики уперлись руками в корягу, из которой, как бивень, торчал заостренный сук, но изъеденная древоточцами деревянная туша даже не шевельнулась.

— Пусть Картошечка возьмет ее в руки! — нашлась Пава. — Они у нее дырявые.

И правда, стоило Картошечке попытаться обхватить корягу, как та вывалилась из ее рук, покатилась к краю помоста и, исполняя давнишнюю свою мечту, упала в воду, вырвав из нее пригоршню сверкающих гвоздей.

Подойдя к коряге, дедушка забормотал свежее заклинание. Как ни тихо он говорил, отдельные слова до мостовиков долетели. Когда читают заклинание, у всех уши встают на цыпочки.

Кто-то услышал: «По руке». Кто-то: «В кармане». До кого-то донеслось: «На пауке». До кого-то: «Где Ваня?» Коменданту вообще послышался целый стишок:

Поплывем по реке,

Как в старинном романе,

На плоту, в сундуке,

На любимом диване...

Он не мог поручиться, что правильно услышал эти строчки. К тому же помнил, что случилось с супругой, попытавшейся воспроизвести чужое заклинание. Поэтому сразу выбросил услышанное из головы.

Трудно даже понять, каким образом стишок долетел до этой книги. Читатели не должны повторять его вслух. Никто не гарантирует, что с ними не произойдет чего-нибудь непоправимого и они не окажутся верхом на пауке зажатыми в руке какого-нибудь дяди Вани.

— Готово! — вскричал Сверч.

Зрители были ошарашены: в воде качался тот же массивный пень с выступающим из него острым суком. Но хотя коряга и сохранила главные свои дубовые черты, кое-что в ее внешности изменилось. Вверху появилась длинная легкая будка, над которой дымила кирпичная труба.

— Камин! — не поверила глазам тетя Лю.

— Ходовая рубка и камбуз, — поправил Сверч.

В будке, как свернувшийся в калачик плоский еж, торчал штурвал, рядом с ним, не уступая в размашистости дедушкину уху, темнела воронка для переговоров с машинным отделением. На камбузе блестели сотни стеклянных банок.

— Зачем столько банок? — удивилась Картошечка.

— На кораблях всегда бьют склянки, — снисходительно объяснил мичман.

Перед ходовой рубкой, вернее, будкой виднелся обширный люк, в который вели ступеньки деревянной лестницы.

— Вход на нижнюю палубу к каютам, — сказал Сверч.

Бока коряги украшали стеклянные иллюминаторы. На корме, где была каюта дедушки и бабушки, светилось квадратное окно совершенно деревенской наружности.

— В окно выбрасывать предметы удобнее, чем в иллюминатор, — пояснил Сверч.

— Дедушка, а бывают круглые корабли? — задала Картошечка вопрос, мучивший всех, кто смотрел на пень.

— Еще бы! — обиделся Сверч. — С глубокой древности. Naves rotundae!

По спинам слушателей пробежали паучьи ножки. От заклятий на чужих языках ничего доброго ждать не приходилось. Но всех успокоила тетя Лю, радостно воскликнувшая, что недавно в скверике она тоже видела навес и ротонду. Дедушка мрачно взглянул на сестру.

— А мачта с парусом будет? — спросила бабушка, вышедшая в матросской бескозырке с лентами, надев которую, она испытала непреодолимое желание залезть на мачту до верхней перекладины, расставить руки и, балансируя, пройтись по ней, чтобы Сверчок закричал от страха и убежал в каюту прятать свои слезы.

— Не будет, — огорчил ее Сверч, умолчав, что вместо паруса у него чуть не получился сначала палтус, потом гарус, а затем перед его глазами вырос вдруг чей-то гигантский окровавленный палец и строго погрозил ему. — Зато есть двигатель. Модель 6УЛ-1ЩХ.

Все онемели, потому что никогда о таком двигателе не слышали.

— Шесть утиных лап и один щучий хвост! — с торжеством расшифровал Сверч, и мостовики пораженно разглядели, что коряга обзавелась пружинистым хвостом из серебра, перламутра и мокрых радуг, а также оранжевыми утиными лапами.

— Это судно не развалится у нас под ногами? — с сомнением всмотрелась Бочкина в просверленные жуками бока коряги.

— Вся Земля может в любой миг разлететься под нами, — успокоил дедушка.

— Жаль, мы не можем погружаться! — посетовал мичман.

— Любой корабль в состоянии уходить под воду, — заверил Сверч. — Но упаси мост от этого!

Первыми на борт коряги перескочили солнечные зайцы. Естественно, они собирались плыть зайцами. Следом побежали муравьи. Шестиногих красноглазых грузчиков вызвала предусмотрительная бабушка. За капельку меда они всегда были готовы помочь с переноской тяжестей.

За цепочкой муравьев бежали, бдительно поглядывая по сторонам, настороженные мыши. За каждой из них неотступно следовал серый хвост. Мыши понесли в трюм желтые зерна.

— Откуда пшеница? — удивленно спросил Сверч у довольного мичмана.

— Из поля, вестимо. Я мышам две корки сыра пообещал.

Нападения следовало ждать в любую минуту, поэтому Кривса отрядили в наблюдатели на нижнюю ветку сосны. Остальные перетаскивали на корабль вещи.

— Оставляем все ненужное, — командовала бабушка. — Болезни, большунов, Шпинат... Правителя-Восхитителя и Правителя-Покорителя, — продолжила она беззвучно. — Берем только необходимое: небо, звезды, солнце, луну...

Дедушка добавлял:

— Не берите ничего! Даже самих себя... Все найдете в дороге.