Сводная сестра для мажора

Открываю холодильник и с тоской смотрю на полупустые полки. Как-то не до закупки продуктов мне было на этих выходных. О нормальном завтраке можно теперь только мечтать.

Беру яблоко и, быстро ополоснув его под краном, бросаю в сумку.

Может, мне вызвать такси? Здесь, правда, совсем недалеко идти, но напротив университета жутко долгий светофор. Пока ждёшь, когда загорится зеленый сигнал, можно успеть состариться.

— У тебя кофта наизнанку надета, — вклинивается в мысли хриплый ото сна голос Чернова.

В поле зрения появляются его босые ноги. Пока я, наклонившись, вишу вниз головой, застёгивая сапоги, Миша медленно бредёт на кухню и громко зевает. Судя по всему, в университет он сегодня не спешит. В отличие от меня.

Резко выпрямившись, смотрю в зеркало.

— Да блин, — обречённо стону.

У меня сейчас каждая минута на счету, а блузка и правда надета наоборот. По швам торчат нитки, да и, когда застегивалась на ходу, пропустила в ряду одну пуговицу. Делать нечего. Повернувшись спиной к коридору, быстро начинаю расстёгивать пуговицы.

Стягиваю с плеч шифоновую ткань и тут же покрываюсь мурашками. Совсем не от холода. Чувствую за спиной какое-то движение и напрягаюсь всем телом. Чернов не подходит близко, но я знаю, что он стоит где-то там и пристально смотрит, как я впопыхах пытаюсь переодеться, сэкономив собственное время и нервы. Между лопаток начинает жечь.

— Ооо, спасибо за утренний стриптиз. Не такой горячий как у твоей подруги, но мне нравится даже больше. Передом не повернёшься? — говорит Миша.

— Только в твоих мечтах! — рычу, пытаясь справиться с пуговицей на манжете.

Мне необязательно смотреть на Чернова, я отчетливо представляю, с какой самодовольной улыбкой он произносит эти слова. Знаю, каким откровенно похабным взглядом он рассматривает мою спину, раз кожу так покалывает, и даже немного удивлена тому, что застежка лифчика не самоликвидировалась под этим взором. Ведь именно это происходит с бельем всех его подружек, стоит им только оказаться перед ним.

— Кто-то встал не с той ноги? — произносит Чернов.

— Как будто тебя это волнует… — бормочу, не прекращая теребить дурацкую пуговицу, запутавшуюся в слоях ткани.

Меня не волнует, какое жалкое я представляю зрелище: с болтающейся на талии блузкой и всклокоченными после сна волосами. Всё, что меня волнует, — это Чернов, который неожиданно оказывается очень близко. Я чувствую его горячее дыхание на своих волосах, а затем он разворачивает меня к себе лицом. Уперев руки в бока, смотрю на него с вызовом. Будет пялиться на мою грудь?

Боже, да что ему вообще от меня надо?

Мы вроде как приняли негласное и обоюдное решение забыть о том, что случилось между нами в субботу. Почему негласное? Потому что о поцелуях в полутёмной комнате не принято потом беседовать за завтраком, или ужином, или когда пытаешься взломать чужой мобильный, напичканный компроматом. Почему обоюдное? Потому что ни я, ни Миша этой темы больше не затрагивали…

Было. И прошло. Подумаешь, какое великое событие…

На мою грудь он, конечно, смотрит. Сначала скользит взглядом голубых глаз по моему лицу, царапает им подбородок и ключицы и ненадолго останавливается на моём белье. Чёрном и кружевном. Кружево немного просвечивает, но я очень надеюсь, что в полумраке прихожей не видно острой реакции моего тела на этот взгляд. Мне кажется, в моей жизни никогда не было момента более волнующего.

— Что ты делаешь, Миш? — спрашиваю тихо, переминаясь с ноги на ногу.

Он ведь не дурак и понимает, что нравится мне. А я не дура и понимаю, что он не просто так вытолкал меня вчера из своей спальни. Только этот взгляд…

— Ты слишком дёрганая, успокойся, — говорит Чернов.

Перестав таращиться на меня так, словно никогда до этого не видел женщин в белье, берёт меня за руку и быстрым движением расстёгивает пуговицу.

— Спасибо, я бы справилась сама, — говорю и резко отворачиваюсь к зеркалу.

Натягиваю блузку обратно на плечи и быстрыми, немного дёргаными движениями застёгиваю её под горло. Словно ткань может защитить меня от Миши.

— И опоздала бы на пары к Оболенскому.

Мы встречаемся взглядами в зеркале, и Чернов делает шаг назад, упираясь спиной в стену. Складывает руки на груди и наблюдает за моими метаниями по нашей, вдруг ставшей тесной, прихожей.

— Откуда ты знаешь, какая у меня сейчас пара? — спрашиваю, подхватывая с пола свою сумку.

— После учебы дуй сразу домой. Мне сейчас привезут комп с нужной прогой, и я попробую взломать пароль на телефоне Гейдена, — нагло игнорируя мой вопрос, произносит Миша.

Мы договорились, что будем просматривать информацию на мобильном вместе. Я и так почти сразу пожалела о том, что пошла у него на поводу и самолично вручила ему этот дурацкий телефон. Я вроде как забочусь о чести Нади, хотя могла и махнуть на это рукой, разрешив Мише самому распоряжаться имуществом его друга. Не лезть ни в какие разборки, а попытаться ещё раз слиться с общественностью и серой массой.

Просто… мне вроде как не позволяет совесть оставить это всё, как есть.