Сводная сестра для мажора

Ночью мне опять пришло сообщение с неизвестного номера. На этот раз там было три фотографии, которые я не видела до этого. Я знаю, кто их шлёт, и ничего не могу с этим сделать.

Интересно, эта глава в моей жизни когда-нибудь кончится? Я могла бы опять сказать об этом отцу… но… не хочу всю жизнь прожить под тотальным контролем.

Знаете, что он мне сказал, когда я впервые обратилась к нему за помощью? «Ты сама виновата».

— Ты не пойдёшь в универ? — не могу удержаться от последнего вопроса, пока поворачиваю ключ в дверном замке.

— У меня вроде как наметился больничный благодаря тебе, — хмыкает Миша и запустив руку в карман домашних спортивных штанов достаёт оттуда вибрирующий мобильник. — Да?

Что-то больно колет под ребрами, когда я слышу на том конце трубки женский голос. Выхожу в подъезд и с грохотом закрываю за собой входную дверь.

* * *

В универ добегаю за рекордные четыре минуты сорок пять секунд. Пульс долбит в ушах и, кажется, ещё чуть-чуть, и я выплюну свои лёгкие. Хоть я и худая, спасибо маме за гены, со спортом отношения у меня крайне напряжённые. Бегать я совсем не умею и не люблю, но иногда приходится.

Отплевываясь от собственных волос, пытаюсь выровнять дыхание рядом с аудиторией, где проходит лекция. Звонок ударяет по барабанным перепонкам так неожиданно, что я подпрыгиваю и, схватив дверную ручку, дёргаю на себя.

Хвала всем богам!

Оболенского в аудитории ещё нет. Зато там есть толпа студентов, которые замерли и, кажется, не дышат, уставившись на меня.

— Тьфу ты, Белова, напугала, — бормочет Петров, мой одногруппник, и достает из-под стола свой телефон.

— А где Геннадий Васильевич? Не было ещё? — спрашиваю, ни к кому особо не обращаясь.

— Опаздывает, — эхом раздаётся со стороны.

Лекция потоковая, и кроме нашей здесь ещё три группы. Открываю журнал и по головам пересчитываю своих одногруппников. Напротив отсутствующих делаю себе пометку. Вдруг будут ещё опоздавшие, как я.

Сажусь на своё место рядом с Полиной. Она приветливо улыбается, заправляя за уши свои светлые и совсем не густые волосы.

— Только тебе так могло повезти, Кать. Чтобы ты опоздала в день, когда Оболенский тоже. Это из-за того что ты староста? Или потому что в рубашке родилась? — хихикает подруга, шутя. Я толкаю её плечо своим и тоже улыбаюсь. — Как выходные?

— Лучше не спрашивай, — говорю, закатывая глаза.

И только сейчас понимаю, что Василенко сидит не рядом с нами. Её кудрявая голова и голубой свитер виднеются в противоположном конце аудитории, на несколько рядов выше. Я хмурюсь, натыкаясь взглядом на её профиль. Спина прямая, взгляд устремлён вперёд, на доску, рука напряжённо сжимает ручку. Это ещё что такое? Проявление стыда или попытка игнорировать?

Меня не особо задевает такое поведение. Близкими подругами мы не были, скорее приятельницами, которые несколько раз провели время после пар. В основном всё наше общение проходило в стенах университета и крутилось вокруг учебы.

— А что с Надей? Она сегодня со мной даже не поздоровалась, — задумчиво говорит Полина, прослеживая за моим взглядом.

Пожимаю плечами.

— Понятия не имею, какая муха её укусила. А вы как выходные провели?

Спрашиваю, имея в виду её парня и их маленькую дочку.

— Мы как пенсионеры, — смеётся Романова. — Заказали еды, смотрели сериалы и выбирали карнизы в столовую. А потом два часа по очереди пытались уложить Алиску, она перевозбудилась. Ник притащил связку воздушных шаров. Запоминай: не трать деньги на дорогие игрушки. Пакет, коробка из под обуви, сковорода, шарики — вот лучшие детские развлечения.

— Учту, — не могу удержаться от смешка.

Потому что знаю: эти знания не пригодятся мне в ближайшие десять лет точно. Какие дети? Мне только восемнадцать! Я готова поумиляться дочери подруги, и на этом пока всё. Мама как-то говорила: для того, чтобы женщина захотела детей, ей нужно встретить своего мужчину.

В голову сразу лезут непрошеные мысли о Чернове. Я вдруг отчетливо вижу, как он держит в руках маленький вопящий комочек и прижимает его к своей разрисованной татуировками груди.

Сердце делает кульбит и замирает.

А мне хочется хлопнуть себя по лбу и надавать подзатыльников своим, проснувшимся после выходных, бабочкам в животе. Они дали о себе знать сразу же, стоило только Чернову приблизиться ко мне сегодня утром. Безвольные насекомые.

— Прощу прощения за опоздание, — голос преподавателя гремит рядом с доской, и я поворачиваю голову на звук, концентрируя свое внимание на нём. — Давайте начнём…

Студенты с тихим стоном и бубнежкой открывают свои записи.

Пары проходят в обычном режиме. Надя сторонится нас с Полиной целый день. Несколько раз я ловлю её за тем, что она смотрит в нашу сторону. Василенко сразу же быстро отворачивается или начинает копаться в собственной сумке.

Под конец дня я уже задумываюсь, не стоит ли её опасаться. Надя сплетница, и одно дело послушать её рассказы, а другое — стать их участницей. Не думаю, конечно, что она начнет о чём-то болтать, когда знает, что у меня есть видео с ней в главной роли. Но всё же… ситуацию всегда можно переиграть и оказаться как на коне, так и под ним.