Сводный гад

— Не, так вытащим. Мы ж на танке!

Шмель врубает на всю катушку басы, распугивая птиц. Машина медленно, но верно ползёт вперёд.

Яся улыбается. Я глотаю очередной ком в горле. Потому что хочется обнимать, целовать, тискать еë…

— Иди, болезное золотко поднимай, — вместо этого распоряжаюсь я. — Едем домой.

— Почему ты на меня злой?

— Не злой я… — отворачиваюсь.

Вернее, не на тебя. А на этот чертов мир!

До трассы ведёт машину Марат. Я сижу рядом с ним на переднем.

Яся с Эдиком — на заднем.

— Можно кондиционер выключить? — раздраженно гнусавит Эдик.

Мар молча выключает, я открываю окно. Что-то там бурчит сзади. Не помрет, блять… Бесит меня.

На трассе пересаживаемся. Стоим втроём, жму друзьям руки.

— Спасибо!! — высовывается Яся из окошка.

Сдержанно улыбаясь, парни кивают ей, но поглядывают на нее как на гранату без чеки. Как только она закрывает окно:

— Яшин, давай в нашу тачку. Пусть едут.

— Не могу… Еë дома сожрут. Пусть лучше нас двоих.

— Яша!!

— Да не тыкаю я в неё ничем, ну!

— И «за ручку» больше не трогай. Между вами напряжение двести вольт, страшно вставать — пробивает! — многозначительно играет бровями Ромка.

— Не буду, — обещаю я.

Вру…

Глава 21 — Дети

Охрана семьи Эдика у нас…

А ещё отцовская машина охраны…

Машина ментов…

Мне хочется от паники перед разборками втянуть голову в плечи. Сейчас будет Армагеддон. Вернее, он был, наверное, ночью. А сейчас нас накроет цунами от него.

И волна сбивает с ног, да.

Отец очень редко орёт. Рявкнуть может, но не больше. А сейчас орёт, не слушая мой слабый писк с попытками оправдаться, теряя лицо при Борисе и остальных.

Вообще не слышит никого!

Эдик, отодвигает от стола стул, устало падает на него.

И только Иван как монолит. Молча стоит. Об него как об скалу разбивается вся ярость отца. Иван делает шаг вперёд, оставляя меня чуть позади. Мне хочется спрятаться за его плечом. Я невольно делаю это.

Мы выслушиваем тирады про морги, больницы, похищения…

— Какого хера ты её туда потащил?! — вызверяется отец на Ивана.

— Так вышло.

— Я не выдавал тебе таких полномочий!

Погодите…

— Это не он пап… — шепчу, высовываясь из-за его плеча. — Я. Я их туда…

Но Иван переступает на другую ногу, опять пряча меня за спину.

— А ты куда смотрел?? — рявкает на Эдика.

— Извините, Алексей Михайлович, — с трудом хрипит он. — Но я всего лишь сопровождал Ярославну. Я счёл, что лучше поехать с ней. Вы же знаете, что если ей что-то взбредёт в голову, то остановить невозможно. Моя вина есть. Но только в том, что я не сообщил вовремя Борису…

Втыкаюсь лбом между лопаток Ивану. Теперь меня из дому не выпустят за этот косяк.

— Чмошник, — негромко бросает Иван.

Эдик спотыкается на полуслове, с недоумением зависая.

— Ярославна! — цедит отец. — Чего ты там прячешься? Посмотри-ка мне в глаза.

Не-е-ет…

— Да в чем трагедия? — спасает меня опять Иван. — Все живы, все в порядке. С любым могло случиться. Мы не знали, что там база глушит сигнал. Теперь будем знать.

— Да я поседел за эту ночь! — в сердцах бросает отец. — Что мой ребёнок где-то там без меня, без охраны!

— Ну, Яся со мной была же. Вы это знали. Не стоило так волноваться. Я — тоже охрана.

— «Дети»… — высовываюсь я, обижаясь на отца за Ивана.

Рассерженно складываю руки на груди.

— Не твой ребёнок, а твои дети!

Отец осекается. Расстроенно взмахивает руками. Закрывает ладонью глаза.

— Да. Конечно. Дети. Извини, Иван.

— Да, ладно… — чуть пренебрежительно.

У меня всë обваривается кипятком внутри, от того, что он ничей. И что папа сейчас это так некрасиво продемонстрировал.

— И Иван не при чем! Это я! Ясно! Если бы не он… Сейчас меня бы здесь не было!! И искал бы ты меня дальше по моргам и больницам!

В гостиной повисает тишина.

— Ладно… — кладу на стол ключи и кредитку. — Забирай!!

Бросаю на Эдика взгляд. Он что-то совсем поник.

— Эдику плохо. У него температура высокая. Врача надо вызвать.

— Отбой, — тихо бросает отец своей гвардии. — Идите наверх, дети.

Мама залетает с улицы, обнимая меня без всяких выволочек. И просто всхлипывает.

— Извини, мам… — выступают у меня слезы тоже.

Иван уходит наверх.

Эдик — в мою комнату. Мы ждём врача и его маму…

Сижу рядом с ним на кровати. Мне равнодушно. Хотя я мочу полотенце, отжимаю его, кладу ему на лоб, как делает мама, когда я болею. Но смотрю в стену. Там где-то Иван, прямо за ней. И моë сердце тоже там. Непреодолимо тянет туда.

Выхожу на балкон. Стучу к нему, приоткрывает дверь.

— Можно?

Отрицательно качает головой, тяжело сглатывая.

— Не заходи ко мне в комнату. Никогда.

Растерянно стою в дверях.

Он берёт пачку сигарет и выходит ко мне на балкон.

— Почему?…

Молча курит, застряв уставшим взглядом где-то на моей шее.

— Вань… — обиженно кусаю губы.

Но мне больше некого попросить.

— Там собака… — срывается мой голос. — Я понимаю, что ты устал очень…

— Номер скидывай, — тушит сигарету, встряхиваясь, взъерошивает волосы.

Я, торопясь, перекидываю ему контакт.

Он набирает. Скупо говорит с хозяином.

— Ясно… — стихает его голос. — Понятно.

— Что?! — заглядываю ему в глаза.

— А собаку забрали другие люди, — ровно и уверенно.