Сводный гад

Мой взгляд плывёт, я прислушиваюсь к своему сердцу. Оно сжимается, сбиваясь с ритма и грудь окатывает волной щемящей боли.

— Ты соврал! — начинает трясти меня. — Ты врешь! Её усыпили, да?!

— Нет. Я же сказал — забрали еë, - спокойно, убедительно.

Его голос такой честный, и взгляд тоже.

Но я ловлю правду через что-то другое. Просто чувствую еë.

— Усыпили! — начинаю беззвучно рыдать я, захлебываясь.

Потому что уже полюбила эту собаку, которую никогда не видела.

— Нет! — сгребает меня. — Нет, Ясь! Забрали!

Не в силах контролировать эмоции, отталкиваю его. Словно он в этом виноват.

Но виновата я!!

Иван не отпускает, скользя губами по моим мокрым глазам, щекам.

— Яся…

— Зачем они так сделали?! — задыхаюсь от слез. — Я же сказала — приеду.

— Забрали её! — рявкает он, сжимая меня до боли. — Всë!

Мы сползаем по стене на пол. Я рыдаю у него на груди.

— Я тебе щенка куплю, хочешь? — гладит меня, пытаясь успокоить.

— Не хочу я никакого щенка. Я эту люблю-ю-ю… Зачем мне другая?! — заикаюсь я.

— Ну, всë… всë… Всë!

Сжимает мои волосы, задирая лицо. Смотрит в глаза остекленевшим взглядом. Веки смыкаются, ведёт ласково щекой по моей. Касаемся носами. Целует меня в бровь. И снова прижимает к груди, утешая. Всхлипывая, слушаю его тревожное сердце. Наши пальцы сплетаются… Вылетаю в болезненную прострацию. Тупо, не моргая смотрю вперёд на стену.

— Не хочу никого видеть, — шепчу вяло.

Он поднимается, берёт меня на руки, уносит к себе. Укладывает на кровать. Закрывает одеялом.

— Спи…

Переодевается, уходит.

Плаваю в его успокаивающем запахе, словно он всë ещё обнимает меня. Обессиленно отключаюсь.

Глава 22 — Рулетка

— Бессо Давидович, я не могу, правда. Я труп… Застряли вчера, полночи её толкали… Ага… — объясняю. — Мышцы до отказа. Надо восстановиться. Алёне Максимовна позвоню обязательно. По весу вниз пошёл, — отчитываюсь я. — Спасибо! До завтра.

Надо возвращаться.

Не хочу туда ехать… Как-то неприятно ворочается внутри. И в тот же момент — тянет… Мне нужно к Ясе. Хорошо бы до того, как она проснётся. У меня для неë лекарство.

Звонит Алексей Михайлович.

— Да.

— Иван, вернись, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть.

— Вы меня не обидели.

— Пойми меня. Ты самостоятельный взрослый парень. Ярославна — инфантильная и тепличная девочка. У вас не одинаковое «дано»! Она не может о себе позаботиться. И защитить себя не может.

— Да я не спорю.

Но он словно не мне, а себе доказывает, почему сказал так, как сказал. Я честно говоря и не заметил бы, если бы Яська не акцентировала.

— Да мне правда всë равно, Алексей Михайлович. Мне особой любви никто в рамках нашего договора не обещал. И я конечно приеду, слово я своë держу. Так что можете не… Не надо, в общем, этого всего. Всë нормально.

— Иван… Я с тобой не в рамках нашего договора сейчас говорю. Как отец.

— Нормальный вы отец. Ярославна вас любит. Через пару часов буду.

— Да подожди ты! Что ж ты такой ёрш! — злится.

Ну, окей.

— Мне, правда, очень хочется, провести с тобой время как-то… более… Наладить отношения… Сделать это не формальным. Но сейчас действительно очень тяжёлый период! Когда это закончится, я всë компенсирую. Обещаю.

— Да что Вы хотите от меня, я не понимаю! — начинаю нервничать я.

— Да я сам не понимаю… — вздох. — Ладно. Просто играй в моей команде, пожалуйста. В долг.

Мне немного его жаль, заëбанный он какой-то по жизни.

— Я пытаюсь…

Надо ехать, да. Но перед этим одно дело минут на двадцать. Забегаю в кофейню на набережной возле спортивной площадки. Оглядываю столики.

Вот она, кажется. Авка у неё такая, что лица не видно. Только копна рыжих волос.

— Лера?

Оборачивается. У меня на секунду раздваивается восприятие.

Эту Леру я знаю! Но не как подписчицу. Подружка Ясина.

— Да! — улыбается.

— Неожиданно! Обычно я исключаю из «рулетки» всех знакомок, — улыбаясь, присаживаюсь я. — Чтобы было честно.

— Я честно сделала ставку и честно выиграла. Меня обещали угощать кофе и радовать компанией.

— Легко! Какой кофе ты любишь?

— А ты?..

— Я вообще, больше по гуаране, после бессонных ночей. Там кофеина раз в двадцать больше. Но за компанию выпью тоже кофе.

Мы пьем кофе, болтаем.

Она включает ролики с канала на телефоне. В основном те, на которых я.

— «Ой, что за лев этот тигр!»… — игриво.

— Пашем, чтобы вы улыбались, — подмигиваю ей я.

Прокручиваю незаметно в приложении сумму, которую собрал запуск рулетки. Ого… Кто-то прямо безжалостно вливал бабло. Хм.

— Иван, можно вопрос в лоб?

— Давай, — пожимаю плечами.

— Продолжение вечера… тоже продаётся? — стреляет взглядом. — Просто интересно… как устроена рулетка.

— Что значит «тоже»? Это розыгрыш на фиксированных ставках, а не аукцион, Лера. Суммы символические. Никто ничего не покупает. Победитель получает кофе со мной, за мой счет. Всë! Рулетка устроена ровно так, как описана, — съезжаю я.

Не то, чтобы я святой и ни разу не трахал подписчиц… Но только если реально западал. И уж точно не за бабки!

— А если я хочу кофе с утра? В постель, — облизывает губы. — В качестве исключения? Ну… Для лучшей подружки сестры. Продлим кофе-паузу?