Свое путешествие ты не заканчиваешь

И вот однажды этот человек познакомил нас с… назовем его Герундий. Пусть его имя тоже останется в тайне, хотя вот о нем я не собираюсь говорить плохо. Герундий был рекомендован нам, в большей степени даже Митиному папеньке, как "художник неплохой, но сбившийся с пути". Герундий был веселым крепким кудрявым парнем, на чью долю выпала война в Чечне. А в мирной жизни он, и правда, немного потерялся. У него были дружелюбные интеллигентные родители, папа преподавал в Строгановке, а Герундий вернулся с войны, сломал ногу и запил с Хансеном. И тут появились мы. "Помогите парню! Может, у вас найдется хотя бы какая-нибудь подработка?" Как ни странно, подработка была. Появился заказчик на… картину маслом, как же без нее! — а именно, на изображение ветвистого генеалогического древа. Причем на два изображения — русской части родословной и еврейской. По папе и по маме. Невероятное везение случилось у Герундия! По этому поводу запили уже все трое, включая Митиного папеньку. К несчастью, запой переместился в нашу неказистую съемную квартиру, которую яростно поносил Хансен. А Герундий был всем доволен!

И вот, выпивают они уж второй день. Митя, разумеется, у бабушки Лиды. Хансен привычно ворчит на русский хаос, Митин папенька ловит бычку и пытается победить вражескую гадину русским роком, а Герундий в это время преспокойно вырубается в кресле. Так ведь человек военный, привыкший… Хансен вдруг меняет вектор ворчания: какие же вы, дескать, хозяева, если не можете гостя толком уложить на кровать?! Мы ему пытаемся возразить, что к чему трогать человека сейчас, не слышишь разве, как он храпит? Проснется — вот и переложим на кровать. Но Хансен, поп Гапон нашего местечка, не унимается и стыдит нас что есть мочи. Митин папенька не выдерживает и, глухо матерясь, начинает передислокацию Герундия.

А зря! Герундий вдруг не то что бы просыпается — он, пребывая между сном и явью, мертвой хваткой вцепляется в Митиного папеньку, в коем ему внезапно почудился враг! Папенька наш, не сказать чтобы робкого десятка, дрогнул. Потому что хватка была мертвой в самом прямом смысле. Герундию приснилась война…

Уже потом, когда все разрешилось, он поведал нам, что ни в коем случае никогда не нужно трогать спящего воина. Потому что тело его помнит, как товарищей убивали во сне. И он будет защищаться до последнего…

Но тот, кто сам себя назначил лейтенантом эквадорской армии, почему-то этого нюанса не знал! Гнусный провокатор Хансен, чтобы отвлечь внимание от своего прокола, начал истошно орать… на меня. "Срочно срочно неси табуретку! Иначе он убьет твоего мужа! Слышишь?! Есть в вашем вертепе хотя бы одна табуретка?!" Я поначалу очень пугаюсь и в ужасе кричу в ответ, дескать, что за бред, какая табуретка, зачем? Помоги лучше нашему бедолаге выбраться из борцовского захвата!

— Это невозможно! Выбраться из этого невозможно! — переходит на мрачный речетатив Хансен. — Только табуретка…

Хрен с тобой, вот тебе табуретка!

— Ты что, с ума сошла! Такой табуреткой я ж его убью! Я тебя просил обычную легкую пластмассовую табуретку! Я же хочу просто оглушить, а не убить!

— Но у нас только такие табуретки! Обычные русские табуретки, которые есть в каждом доме! Здесь не уличное кафе и не Эквадор, который, видимо, кишит пластмассовыми табуретками! И мы тут не лупим друг друга пластиком, а просто разнимаем друг друга, а если ты на это не способен, так и нефиг гнуть норвежские понты и корчить из себя "Вельвет андеграунд"!

И вот пока мы препираемся с Хансеном, Митин папенька хрипит в неравном бою, а Трейси заинтересованно подпрыгивает, чихает, фыркает и трясет ушами, не зная, против кого ей дружить. В общем, вечер удался.

Товарищи, граждане, господа хорошие! Обязательно храните в домашней аптечке легкую пластмассовую табуретку на случай незапланированной дружеской потасовки. А также игрушечный топорик на случай визита к старухе-процентщице. Или плюшевый ледоруб — если лежите в одной палате с Троцким. Запаситесь грамотным инвентарем на случай, если вам захочется бить кого-нибудь стулом по голове, что является базовой потребностью современного человека.

Но дракон таки побежден! Герундий очнулся и вышел из сумрака, Митин папенька спасен, все рады, кроме Хансена, разумеется. С этого момента наша дружба с новым знакомцем только окрепла. Герундий, если его не трогать во сне, дружелюбный и чадолюбивый трудяга. С алкоголем он завязал. Как у художника, у него бывают шедевры и провалы, но он старательно совершенствуется. Митин папенька на время поселил его в веселом офисном подвале, который снимают его друзья. Герундий там рисует, а потом приходит к нам отсыпаться. Иногда он падает во сне с диванчика на пол, и тогда мы аккуратно его обходим. Мы его не трогаем! И Митеныш к этому тоже приучен. Он представляет, что Герундий — это спящее чудовище. Как многие дети, он обожает монстров. И когда нам с его папенькой надо было срочно идти на встречу с заказчиком — очень сердитым, поэтому к нему нельзя поодиночке — мы оставили четырехлетнего Митю с Герундием. Они прекрасно провели время. Рисовали…