Своенравный подарок

Брови девушки встали домиком, она хлопнула ресницами, уставившись на закрытую дверь, потом пожала плечами, выудила из вороха покупок вместительную походную сумку и начала складывать в нее вещи. Кроме одежды, конечно, еще предметы первой необходимости: расческа, несколько простых заколок и лента для волос, кусочек душистого мыла и прочие мелочи, важные любой девушке в пути. Антония, устроившись на полу, настолько углубилась в сборы, что, когда дверь бесшумно открылась, явив Ива, она вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Увидев же, что́ держит в руках муж, девушка на несколько мгновений потеряла дар речи – настолько это было непривычно.

– Вот, – коротко известил Ив, подойдя к Антонии и протянув ей… перевязь с ножнами, из которых торчала рукоятка. – В дороге пригодится.

– А… – Тони поднялась и бросила на герцога неуверенный взгляд. – Но… Я не уверена, что мои умения в фехтовании настолько хороши… – пробормотала она, испытывая смешанные чувства, и осторожно взяла клинок.

– Значит, будем тренироваться, – невозмутимо сказал Ив. – Я, конечно, не собираюсь оставлять тебя одну, но в дороге всякое может случиться, мне спокойнее будет. Клинок хороший, хотя я бы сделал лучше. – Он чуть поморщился. – Но времени не осталось.

Глаза Антонии широко распахнулись, и она неверяще уставилась на мужа. Ив… что сейчас сказал? Что будет сам с ней тренироваться?! И меч даже купил взамен утерянного. Наверняка тоже лично выбирал, а не абы какой взял. Тони выронила подарок и, тихонько взвизгнув от избытка эмоций, повила на шее у оторопевшего от столь бурной реакции Ива.

– Ты лучший в мире муж! – восторженно сообщила Антония и чмокнула его в уже слегка колючую щеку.

От неожиданного комплимента де Ранкур почувствовал еще большее замешательство и лишь молча обнял счастливую супругу, зарывшись носом в пахнувшие ванилью волосы. Все-таки ребенок еще, непосредственный и милый, обожающий игрушки и подарки. Неожиданно Тони хихикнула и подняла голову, с широкой улыбкой посмотрев на Ива.

– У всех мужья как мужья, дарят цветы и драгоценности, а мой мне – меч! – Она весело рассмеялась.

Де Ранкур моргнул, пытаясь понять: это его сейчас упрекнули или, наоборот, похвалили? Вроде в эмоциях Тони раздражения не ощущалось…

– Я не особо разбираюсь в драгоценностях и цветах, – проворчал он, аккуратно поставив жену на пол.

– Хорошо, учту, когда мне в следующий раз захочется получить от тебя знак внимания, – невозмутимо кивнула она и вернулась к сборам.

«Ррыхровы потроха, а разве я до сих пор недостаточно проявлял внимания?!» – озадачился Ив, покосившись на мурлыкавшую себе под нос Антонию, занятую сумкой. Перевязь лежала рядом. Чуть покачав головой, де Ранкур неслышно вздохнул. Женщины, как же порой сложно их понять. А потом он последовал примеру Тони и тоже занялся сборами, да и надо было пройтись по дому, понять, что отправить вместе с вещами Антонии караваном, а что можно оставить здесь. В принципе, они с королем Лоренсо обсудили вопрос, и его величество пообещал продать небольшой особняк наилучшим образом, а деньги отправить потом Иву, как и позаботиться о слугах и найти им достойные места.

Осмотр много времени не занял – не так уж часто де Ранкур здесь бывал, чтобы обрасти имуществом. Несколько интересных и ценных книг из библиотеки, бумаги из кабинета, любимые парные кинжалы, не раз помогавшие на границе; пожалуй, и всё. Кинжалы возьмет с собой сразу, бумаги и книги отправит вместе с вещами Антонии.

Вернувшись в спальню чуть погодя, отдав последние распоряжения дворецкому, Ив узрел собранную сумку супруги, аккуратно висевшую на стуле одежду на завтра и перевязь. Сама Антония устроилась на кровати, подперев голову ладонью, и увлеченно что-то читала, кусая губы и накручивая на палец смоляной локон. Волосы, кстати, лежали распущенными на плечах и спине, что весьма радовало взор. Ив занялся своей сумкой, время от времени поглядывая на Антонию, и то и дело ловил себя на том, что тишина, нарушаемая только тихим треском дров в камине, не давит на уши, оставаясь уютной и умиротворенной. Когда же Ив закончил сборы и снова повернулся к Антонии, то ему открылась умилительная картина: жена, уснув за книгой, сладко спала, приоткрыв рот. Она выглядела так трогательно и невинно… Если не вспоминать вчерашний вечер и ночь, когда Тони вполне уверенно соблазняла супруга.