Свои. Путешествие с врагом

Разговор с ксендзом Ричардасом Довейкой

Тема Холокоста, речь о людях, поднявших руку на другого человека – это кровоточащая рана. Эта книга – тоже кровоточащая. На ране может образоваться струп, но шрам, напоминающий о том, что произошло, останется навсегда. Да, это произошло. И в том, что произошло, участвовали все люди нашего народа, все члены общества: наши прадеды, деды, соседи, дядья. Это правда. Набраться смелости и посмотреть этой правде в глаза – очень большой шаг к исцелению, примирению, надежде на будущее. Эта книга должна побудить нас, оценивая прошлое, констатируя факты, идти вперед. Мы, поколения наследников, должны выговориться, выплакаться, выплеснуть жалобы и идти вперед.

Холокост – не что иное как последствие злоупотребления свободой воли. Злоупотребление предоставленной нам Богом свободой воли – причина всех страданий, которые мы испытали: разногласий, войн, гибели цивилизаций и огромной язвы Холокоста тоже.

Те люди, которых посылали расстреливать других людей, – ведь чаще всего они это делали не по своей воле, они оказались вовлеченными в эту ситуацию и просто повиновались приказам?

Источник появления зла – злоупотребление свободной волей. Человек, преследуя свои цели, берет на себя роль Бога, человек манипулирует другими людьми и делает их своими жертвами. Хочу еще раз напомнить, что Бог не отнимал у человека свободы. Но, когда человек отверг Бога, когда сделал выбор: я сам буду управляться, как Бог, – Бог дал ему время управиться без своего руководства.

Убежденные в том, что держат в руках возможность решать, палачи втянули в свои игры ни в чем не повинных людей. Они нашли жертв и сделали их палачами, чтобы уничтожать других ни в чем не повинных людей и даже детей. Люди были поставлены перед простым фактом: мировоззрение, идеология, которым они повиновались, заканчиваются нажатием на спусковой крючок. Тот, кто должен нажать на спусковой крючок, сам не понимает, как это случилось. Один стоит безоружный в яме, другой стоит с оружием на краю ямы. А за ним стоят с оружием еще несколько. И тогда остается единственный вопрос: или я тебя, или тот, что стоит у меня за спиной, – нас обоих?

Но ведь можно было отказаться расстреливать, уйти со службы. Трудно, но возможно. А может быть, расстреливавшим было легче нажимать на спусковой крючок оттого, что они были верующими людьми: как говорили они сами, если Бог позволяет такие ужасы, так что я могу?

Каждый из нас обладает естественным знанием: не делай другому того, чего не хочешь, чтобы делали тебе. Нет большей любви, чем отдать жизнь за другого. Великий нравственный вопрос: хватит ли у меня смелости принести себя в жертву, чтобы жил другой? И это был экзамен, который держал каждый человек. Одни этот экзамен выдержали, другие думали: я всего-навсего винтик, и от того, сделаю я это или не сделаю, ничего не изменится. Не выстрелю я – выстрелит другой, стоящий рядом. Третьи все отдали в Божьи руки. Но мы забываем вот о чем: не Бог виноват, когда человек что-то делает не так. И все же тогда люди были поставлены в такие рамки, такие обстоятельства, что решали уже не люди, а свойственный и людям животный инстинкт выживания.

Были такие, кто прятал евреев в подвалах, рискуя собственной жизнью и жизнью родных. Прятали, боясь соседа, который мог на них донести, чтобы уладить какие-то свои дела, угодить власти или что-то от нее получить. Они понимали, что не смогут жить под бременем вины, и предпочитали рисковать, спасая других людей, чтобы дети и внуки когда-нибудь пришли к их могилам и сказали: это могила праведного человека. А те, что предпочли сохранить себя, убив другого, потом жили кошмарной жизнью. Их ждали угрызения совести, утрата смысла жизни, самоубийства, болезни, ранняя смерть, а также долгие годы лишения свободы или смертная казнь.

Думаете ли вы, что Бог наказал этих палачей?

Я думаю, что Бог очень страдал из-за этих палачей, поскольку и жертва, и палач – его дети. Оба они – жертвы зла. Что делается с сердцем Бога, когда одно его дитя стреляет в другого? Что делается с отцом или матерью, когда они видят, что один их ребенок поднимает руку на другого, брат на брата?

Так где был Бог во время Холокоста?

Знаете, где был Бог? У меня есть ответ. Жертвы Холокоста его точно знали. Бог был рядом с ними. Он был в достоинстве этих людей. Бог страдал так же сильно, как и они.