Свой среди своих (СИ)

Фили одобрительно закивал, хлебая пиво и вино разом из двух кружек. Бильбо и представить себе не мог, что такое возможно, но Фили удавалось. Гномы, что называется, гуляли вволю. Хоть в темнице эльфы кормили их, но что такое еда по расписанию, когда тут жирным, соленым, сладким, сочным и горячим уставлен весь стол?! Фили, взяв пример с Бофура, тоже принялся подкармливать братца, подкидывая виноградины, с каждым разом все выше и выше, пока, наконец, Кили не свалился под лавку в попытке поймать одну.

Жители Эсгарота засмеялись, будто гномы были невесть какими шутниками. Кили выбрался из-под лавки и повторил трюк с вином и пивом.

- Вы просто ужасны… - пробормотал Бильбо, лениво обгладывая косточки. - Где ваши манеры?

- Я обменял их, как только родился! - завопил Кили, у которого слух был, как у сыча. - На кружку пива и топор!

- Топор! На стене висит топор… - воскликнул Ори, затянул песню, веселую и задорную, и остальные подхватили.

Торин не пел, благодушно улыбаясь, и одновременно внимательно смотрел, следил за происходящим.

- Такой холодный, - пожаловался Бильбо, подтягивая к себе тяжелую кружку, полную пива, хотя некуда было его пить, да и не стоило перебирать.

- Кто? - поинтересовался Торин.

- Ты.

- Я не холодный, - проговорил Торин неожиданно мягко и тоже отхлебнул, - так надо.

- Не только потому что надо, - пробормотал Бильбо, которого тянуло на пьяные откровенности, в шуме и гаме его слов почти не было слышно. - Ты такой холодный, потому что ты такой.

- Глубокомысленно, - заметил Торин, и, сделав короткий глоток, незаметно приобнял хоббита. Бильбо ощутил тепло, разливающееся по телу, хотя в харчевне было жарко.

Улыбающаяся девушка вновь подошла к ним, опять шлепнула Бофура тряпкой, хоть тот и не давал повода, и поставила перед ними блюдо с рыбой. Крупные, горячие истекающие прозрачным соленым жиром, куски покоились на ломтиках золотистой жареной картошки в окружении капустных листьев.

- Капуста, - пробормотал Бильбо, глядя на это все. И, покачнувшись на лавке, увидел вдруг стремительно рванувшийся вверх потолок. Вокруг смеялись, пели, ели, пили, и аромат дыма смешивался с запахом еды и пьяными голосами, все это нарастало, как приближающийся прилив, и, наконец, накрыло с головой.

***

- Живой? - негромко спросили его, когда Бильбо открыл глаза. Вокруг было темно, тихо, гулял прохладный западный ветер, который пах лесом.

Бильбо сморгнул несколько раз, привыкая к темноте, стиснул то, что оказалось прохладными простынями, хрустящими от крахмала. Тишина, наполненная стрекотом сверчков, шелестом листвы и редкими птичьими криками, ласкала уши - точно так же, как холодная тряпица, невесть как оказавшаяся на лбу. Бильбо замер, ощущая, как гудят усталые ноги, как спокойствие и прохлада овладевают телом. Потолок все еще слегка покачивался, если вертеть головой, но уже значительно меньше.

- Как хорошо… - едва слышно признался он.

Тряпица исчезла, чтоб вернуться на лоб вновь, влажной и дышавшей свежестью воды.

- Хорошо… - вновь выдохнул он, протянул руку и наткнулся на пальцы Торина, сильные и привычные. - Что со мной случилось?

Торин отер его лоб, спустился к лихорадочно горячей шее, протер за ушами, отчего Бильбо благодарно застонал, и посмотрел на гнома в упор.

- Ведь я выпил всего пару кружек… – пожаловался он, стискивая пальцы Торина. - И хорошо закусывал. Почему ты молчишь?

Торин молчал, покусывая губу. Значит, нервничал, и сильно, раз это было заметно.

- Мне надо сказать тебе кое-что… - отозвался, наконец, Торин, и Бильбо мгновенно напрягся, ожидая услышать все самое худшее. Торин встретил во время пьянки свою шикарную невесту и решил вернуться к ней. Торин разлюбил его. Торин никогда его и не любил.

- Это серьезно, - сказал Торин, желая, видимо, подготовить Бильбо. А страх холодной змеей уже прополз по телу, сковал, словно паутиной - липко и прочно, Бильбо едва не забыл, как дышать.

- Торин?.. - пробормотал он, губы не слушались, а язык присох к небу.

- Ты ждешь ребенка, - с тихой торжественностью сообщил Торин, и зачем-то добавил, - от меня.

Бильбо так и замер, уставившись на него во все глаза. Сердце, остановившееся было, вновь забилось, да так часто и неровно, что можно было ощутить, как оно дергается в груди.

- Я… Ты… Но почему ты? - заговорил он, сам не зная, что хочет спросить и сказать.

Силуэт Торина вырисовывался на фоне светлых стен и окна, в котором колыхались ветки деревьев. Торин улыбался, держа ладонь на его животе, но одновременно с этим был взволнован.

- Ты пробормотал про капусту, прежде чем отрубиться, - сказал он, - а потом еще долго говорил про нее да про приметы, да про какого-то Брендибака, кстати, кто это?

- Когда? - стиснул зубы Бильбо.

- Когда блевал во дворе, - криво усмехнулся Торин.

- Я… во дворе? - Бильбо почувствовал, как щеки и уши горят, на этот раз от стыда.

- Ты хотел пойти блевать на озеро, но я тебя отговорил, - усмехнулся Торин, а Бильбо словно картину увидел: пьяный полурослик тошнится прямо посреди двора, а потом еще отталкивает гнома, который мешает ему пойти гулять на озеро.

- Отговорил?