Читаем Свой среди своих (СИ) полностью

Он поплыл саженками, смешно отфыркиваясь и держа голову над водой, слишком много сил тратил на то, чтоб держаться на плаву, но остальные не смогли бы лучше. Бильбо боялся, что Торин и правда начнет тонуть, и едва не выдрал Кили прядь волос, но, заметив, что Торин нащупал дно под ногами, слегка успокоился.

- Дядя крут, - хмыкнул Кили, глядя, как Торин обвязывает веревкой дерево, - я бы согласился плыть, только если б мне кинжал к горлу приставили.

- Я тоже, - выдохнул Бильбо, - я и рыбачить-то даже не очень.


Однако лезть все равно пришлось. Держась за туго натянутую веревку, гномы кое-как выбирались на берег, и, наконец, остались только Кили и Бильбо.

- Отвязывай веревку! - крикнул Торин, - и обвяжись ею. Я вытащу вас.

- Сейчас! - гаркнул Кили в ответ, но мокрый, серебристо-серый узел не поддавался. Бильбо слез с его спины и принялся помогать, подцепляя тугой узел ногтями. Резать веревку отчего-то совсем не хотелось.

- Дядя, наверное, обрадовался, - негромко усмехнулся Кили, глянув на хоббита.

- Чему? Мне кажется, он считает, что я мог найти выход получше.

- Да я не об этом, - тихо фыркнул Кили и коснулся его плеча ладонью, - я про ребенка.

- Какого… откуда ты знаешь?

- Чую, - усмехнулся тот, - давно еще.

- Неет, - протянул Бильбо, - как же мне все надоело! Я устал, как же я устал…

- Ну так дядя счастлив?

- Он не в курсе, - хмыкнул хоббит, - и, я надеюсь, ты не станешь трепать языком.

Кили улыбнулся, словно Бильбо пошутил, но, увидев его сосредоточенное выражение лица, улыбаться перестал.

- Ты идиот? Нельзя скрывать такие вещи…

- Сам ты идиот, - огрызнулся Бильбо.

- Торин сам скоро поймет.

- Ничего он не поймет, если ему никто не скажет, - хоббит пристально глянул на Кили, - я убедил его, что ребенка нет. Это удобно. Ему удобно в это верить… и я надеюсь, что до тех пор, пока тайное не станет явным, наше путешествие уже успеет закончиться.

- Твое право, - вздохнул Кили.

Бильбо ждал, что он скажет дальше, но Торин вновь окрикнул:

- Бильбо, вы отвязали веревку?

- Нет! Сейчас!

Нехотя он потянулся к ножнам - и тут узел сам собой развязался, веревка соскользнула в воду.

- Как это ты сумел?!

- Сам не знаю, - удивился Бильбо, - но давай поторопимся.


Они выбрались на берег - не настолько зыбкий, как ожидал готовый к худшему Бильбо, но все же илистый, противный, пружинящий под ногами.

- Отойдем от замка, - решил Торин, - дальше они не посмеют нас задерживать.

- Хорошо бы сейчас посидеть около костерка, - хмыкнул Балин, мокрый по самые плечи.

- Хорошо, - не стал спорить Торин, - но костер, тепло и уютная лавка остались в эльфийской темнице. Не хочешь ли вернуться к ним?

Балин покачал головой, и все промолчали - никто не хотел возвращаться.

И тогда Торин, отжав воду с волос, молча повел отряд на восток.

***

Неприятности начались перед рассветом.

По лесу стлался туман, слабо различимый в темноте, от росы на высокой траве бриджи совсем промокли. Пахло сырой землей, перепревшей хвоей и листвой, влажной одеждой - последнее, пожалуй, было самым неприятным запахом, кисловатым и неотвязным. Запах напоминал отсыревшие чайные листья с травами, и Бильбо, в очередной раз стараясь дышать ртом, сунул ладонь в карман и нащупал кольцо. Тошнота прошла, и стало полегче, но тут земля начала ощутимо пружинить под ногами. В рассветной хмари Бильбо заметил, как темная жижа просачивается меж пальцев ног, и тронул Торина за рукав.

- Трясина, - коротко пояснил он, потирая одну ногу об другую.

Торин огляделся по сторонам - впереди была поляна, густо поросшая сочной травой.


- Топко, - кивнул Ори, попробовав пройти дальше. - Идти можно, но далеко ли?

- Чудесно, - хмыкнул Фили, но ничего больше не сказал, потому что и так ясно было, что дальше пройти не удасться. И уставился на Бильбо. И Кили уставился на Бильбо, и Ори, и остальные гномы воззрились на него, будто ожидая ответа.

- Что? - сердито фыркнул Бильбо, шмыгнул носом, - я не специалист по болотам. Леголас сказал, что эльфов тропа держит.

- Мы не совсем эльфы, - заметил Кили, - вернее, совсем не эльфы.

- Может, обойти топи? - предложил Фили.

- Заблудимся, - вздохнул Бильбо, - тропу через лес эльфы на востоке не охраняют, пользуются рекой.

- Надо возвращаться к реке, - решил Торин, - и идти по мелководью.

- Неизвестно, какой там берег, - возразил Бильбо, - к тому же мы можем наткнуться на эльфов-плотогонов.

- А давайте, давайте наткнемся на плотогонов! - предложил Кили, - и угоним у них плот.

- Не терпится вернуться в темницу? - хмыкнул Торин, - но идея с плотом, пожалуй, дельная.

- А ты можешь срубить плот? - усомнился Бильбо, но Торин лишь молча достал из-за пояса секиру.


Стая черных птиц с криками поднялась с поваленной ветром сосны - Двалин принялся обрубать ветки, высохшие бурые иглы посыпались дождем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство