Я с самого начала не надеялся убедить Алису одними словами. Именно поэтому мы с Юджио решили действовать иначе: использовать нож, который дала нам Кардинал, чтобы на время обездвижить Алису. Конечно, мы не знали, что всё так обернётся, но у меня оставалась надежда, что я смогу уговорить Алису отложить битву, приведу её к Юджио и помогу ему пустить нож в дело.
Я лихорадочно думал, понимая, что одной фразой поставил под угрозу всю задумку. Судя по лицу Алисы, списать всё на «не так выразился» не получится.
Значит, остаются два пути. Либо сразиться с Алисой прямо здесь, обездвижить, но не убить и затащить на девяносто пятый этаж… либо же решиться и рассказать ей обо всём.
Выбор зависит от того, что я думаю об Алисе. Если я считаю, что она слабее меня, то должен выбрать битву. А если полагаю, что у неё всё-таки побольше мозгов, чем у меня, — разговор.
Несколько мучительных секунд — и решение принято. Посмотрев в горящие синим огнём глаза Алисы, я начал издалека:
— Я сказал, что у тебя есть младшая сестра. Я готов рассказать тебе всё, во что верю… но не уверен, захочешь ли ты слушать.
Сложно сказать, что именно услышала Алиса в моих словах. Несколько секунд она колебалась, а затем вдруг разжала ладонь.
Я плюхнулся на террасу, а девушка всё так же стояла на коленях и сверлила меня взглядом. Скорее всего, даже выслушивать слова мятежника — уже неприемлемый шаг для любого уважающего себя рыцаря единства. Разум Алисы наверняка приказывал ей немедленно разрубить меня клинком, но с ним спорило желание узнать из моего рассказа что-то новое.
Наконец она решилась, села и глухо проговорила:
— Рассказывай. Но знай: если мне покажется, что ты лжёшь, я прикончу тебя на месте.
Переварив сказанное Алисой, я медленно вдохнул и кивнул:
— Хорошо, я не против. Ведь если ты убьёшь меня, это будет твоё и только твоё решение. Возможно, ты не понимаешь, почему я это подчеркнул… Дело в том, что ты сама не замечаешь, как изнутри тобой управляют чужие приказы.
— Ты намекаешь на мой долг как рыцаря единства?
— Именно на него.
Как только я подтвердил её догадку, глаза рыцаря единства сощурились, вглядываясь в меня как во врага. Но в то же время я разглядел слабую волну эмоций. Они показались мне душой настоящей Алисы, и именно к ним я обращался, когда продолжил:
— Должно быть, ты считаешь, что Первосвященница Церкви Аксиом Администратор, говорящая от лица богов, призывает рыцарей единства с небес, чтобы они боролись за порядок и справедливость в мире людей. Но в эти сказки верят только в Центральном соборе. Десятки тысяч простых жителей мира людей считают иначе.
— Что?.. Ты спятил?
— Спустись на землю, выйди в Центорию и спроси у любого прохожего, какова награда победителя ежегодного Единого турнира четырёх Империй. Тебе тут же ответят: честь стать рыцарем единства Церкви Аксиом.
— Стать… рыцарем единства?.. Не может быть, это какая-то чушь. Я разговаривала со многими рыцарями, но никто никогда не рассказывал, что прежде был человеком.
— Как раз наоборот. Все вы без исключения когда-то были людьми.
Я выпрямился, неотрывно глядя в глаза девушки. Там, в глубине, несомненно, пряталась человеческая душа, и я пытался достучаться до неё:
— Алиса! Я правильно понимаю, что ты не помнишь своих якобы небесных родителей и не помнишь, где и как росла? Твоё самое первое воспоминание — это как с тобой говорит Администратор и называет тебя призванным с небес рыцарем, верно?
Алиса слегка вздрогнула и прикусила губу. Кажется, я угадал.
— Она… сказала, что богиня Стейсия запечатала мои воспоминания о небе, когда послала на землю… и что, когда я уничтожу всех злодеев Дарк Территори и исполню свой долг как рыцаря, меня вновь призовут в мир богов… Госпожа Первосвященница обещала… что тогда же я вспомню своих родителей, братьев и сестёр… — поначалу решительный голос девушки в золотых доспехах вдруг истончился и потух.
В тот момент я понял: в глубине души рыцарь единства Алиса, сама того не осознавая, жаждала воспоминаний о своей семье. Именно поэтому она так бурно отреагировала, услышав имя Сельки.
Я продолжал, тщательно подбирая слова:
— В словах Администратор есть правда, но её немного. Да, твоя память запечатана, но в этом виновата не богиня Стейсия, а сама Первосвященница. К тому же она скрывает от тебя не память о небесах, а твою прежнюю жизнь в мире людей. Это же касается и всех остальных рыцарей единства, даже Эльдриэ. На самом деле он — сын высокопоставленного аристократа Северной Империи Нолангарт. Он выиграл Единый турнир этого года и заслужил право стать рыцарем.
— Нет… Это ложь! Мой ученик Сёрти Ван не может быть сыном прогнивших аристократов!