Сыграй на цитре

Затем она хватает меня. Я сбрасываю ее с себя. Когда она пытается снова, я использую последние силы, чтобы оттолкнуть ее. Застигнутая врасплох, выведенная из равновесия, Облако падает.

– Лотос…

Я, пошатываясь, прохожу мимо нее, мое отчаяние пересиливает чувство вины. Мне нужно знать, чего хочет Цикада.

Мне нужно стать Зефир.

Но я застряла здесь, в теле Лотос, и, когда я прислоняюсь к дверям казармы в попытке подслушать разговор внутри, рама прогибается под моей формой, более крепкой, чем когда-либо была у Зефир. Дверь вышибается. Я падаю.

Мы ударяемся о землю как гром.

Поднимайся, думаю я, когда голоса усиливаются, а шаги приближаются. Вставай. Но я не могу. У меня кончился адреналин. Я стонаю и пускаю слюни, в полубреду, когда подходят три пары обуви. Черные крестьянские сандалии Жэнь. Розово-зеленые шелковые тапочки Цикады. И Ку. Ее одеяния, находящиеся вне досягаемости, оставляют за собой белый след, как хвост метеорита, прежде чем раствориться в небытии.

17. Названые

Ку. Цикада. Жэнь.

В моих кошмарах я растягиваюсь на полу, а Цикада смотрит на меня с отвращением. Ку сидит у меня на спине, как будто я водяной буйвол, в то время как Жэнь нагибается ко мне, чтобы спросить: О чем ты только думала? И я, хоть убейте, не знаю, что сказать. Я не думала. Я была напугана.

Боялась стать ни на что не годной.

Я прихожу в себя на соломенном тюфяке лазарета, кровати вокруг меня пустые, как раньше. У нас временное затишье перед битвой, и никто, кроме меня, похоже, не ходит вокруг да около в поисках приключений. Я со стоном приподнимаюсь.

На первый взгляд комната кажется пустой. Потом я замечаю Жэнь. Она стоит у окна, сцепив руки за спиной. Я жду, когда она заметит меня. Но этого не происходит, и я не могу себя сдержать. Я должна знать.

– Цикада все еще здесь?

– Только что уехала, – бормочет Жэнь, ее готовность ответить удивляет меня. Может быть, они с Лотос действительно обсуждали государственные дела, и все не так безнадежно, как я думаю. – Она сейчас направляется на юг.

Как и моя удача.

– Чего она хотела?

– Возвращения Болотных земель. Я сказала им поговорить с Синь Гуном, – продолжает Жэнь. – Земли не мои, чтобы их раздавать.

Но станут, и достаточно скоро.

– Но они сказали, что их союз со мной, а не с Синь Гуном. – Жэнь замолкает. – За кого они меня принимают? Предательницу своего собственного рода?

– Это не так.

– Во-первых, Миазма распространяет слухи о том, что я претендую на трон Синь Бао. Теперь – на земли Синь Гуна. Неужели честь мертва в этом царстве?

– Нет, в отличие от хороших правителей, Синь Гун продержался так долго только из-за гор. Как только Миазма втянет его в боевые действия, он упадет быстрее, чем стебелек гаоляна[15]. Его войска встанут на чью-то сторону, и люди окажутся беззащитными. Прежде чем это произойдет, ты должна создать…

– Лотос? – Жэнь поворачивается. Свет из окна вырисовывает ее силуэт, скрывая ее взгляд от меня, когда она садится на край моего тюфяка. – Ты проснулась.

Да, но Жэнь? Она, кажется, мыслями не совсем здесь, когда берет мои руки в свои. И когда она говорит:

– Мне не нужно, чтобы ты защищала мою репутацию, – это выглядит так, будто нашего предыдущего разговора и не было. Или как будто она разговаривала с другим человеком.

Например, с Зефир.

Что я для Жэнь, если она не может посоветоваться со мной, как делала раньше?

– Жэнь… – Я облизываю губы. – Тебе бы все еще нравилась Зефир, если бы она не могла разработать стратегию для тебя?

Глоток тишины.

– Почему ты спрашиваешь?

– Лотос скучает по Павлину.

На мгновение Жэнь замолкает.

– Знаешь, что мне больше всего нравилось в Цилинь?

Я отрицательно качаю головой.

– Не ее стратегия, хотя небеса знают, что нам она была необходима. – Жэнь поднимается с тюфяка. Ее взгляд блуждает по комнате, останавливаясь на урне с благовониями. Она вытаскивает три палочки. – А ее веер, и как она им тыкала… – Жэнь размахивает палочками, и я съеживаюсь. – То, насколько серьезно она относилась к себе и окружающим ее людям. – Улыбаясь, Жэнь качает головой. – Ты знаешь, Лотос? Однажды я увидела, как она выбрасывала сладости, которые я принесла ей. Я знаю! – восклицает Жэнь, видя выражение ужаса на моем лице. – Я едва сдержалась тогда, чтобы не начать выковыривать их из грязи!

– Тогда почему… – Мне удается вовремя опомниться, и я перестраиваюсь. – Неблагодарный Павлин.

– Ай-я, вот чего ты не понимаешь в Цилинь! Она всегда оставалась слишком вежливой. Но должна признаться: я думала, что в конце концов ей надоест пытаться не ударить в грязь лицом и она выскажет мне все прямо. Я думала, что даю ей такой шанс каждой сладостью, которую дарю. Когда я осознала степень ее упорства, – Жэнь понижает голос, и я наклоняюсь ближе, – я начала дарить их, просто чтобы посмотреть, как у нее дергается глаз.