Сын атамана

Откладывать дело в долгий ящик не стал. Подошел к бате, объяснил ситуацию и показал грубый рисунок миномета. Кондрат, увидев это, только посмеялся и сказал, что нечто похожее он уже видел. Как оказалось, подобные нарисованному мной образцу мортиры известны уже около ста лет, и туляки, которых привел Кумшацкий, умеют их делать.

Пришлось признать, что первая моя попытка подстегнуть научно-технический прогресс, современниками была не понята и провалилась. Я ничуть не расстроился, для меня это не принципиально, и все равно захотел побывать в Богатом Ключе, дабы познакомиться с людьми. Войсковой атаман понял сына правильно. Он одобрительно хлопнул меня по плечу и в сопровождении пары верных ему казаков, в районе Аксайской я переправился на правый берег Дона.

Добирались к Богатому Ключу недолго. Рано утром выехали из Черкасска, а уже к вечеру оказались в огромном барачном городке, в котором скопилось более пятнадцати тысяч человек. Всеми делами здесь заправляли казаки Зерщикова, семь десятков старожил из окрестных станиц, и хотя самого Ильи Григорьевича на месте не оказалось, он умчался в Воронеж, кто я такой здесь знали. Поэтому встретили меня доброжелательно, накормили, приветили и спать уложили.

Следующим днем я начал кататься от одного жилого барака к другому, общался с кузнецами и оружейниками, расспрашивал их за жизнь и интересовался фамилиями самых необычных и нестандартных людей в этой среде. Мне требовались пытливые умом мастера, которые готовы сделать что-то свое, что-то новое и досель никем не придуманное. Такие специалисты среди переселенцев из России имелись, и было их немало, так что уже к вечеру я запомнил полтора десятка фамилий, которые были на слуху, а с некоторыми новаторами смог пообщаться лично. Надо отметить, что это очень интересные люди. Самая настоящая элита русского народа, без всякой «голубой» крови, но с горящими сердцами и бесценными мозгами.

Например, Свирид Астафьев, обычный работяга с Липецкого оружейного завода. Пять лет недоедал и всю свою семью впроголодь держал, а все ради того, чтобы скопить денег и купить плотное дорогостоящее полотно, сшить из него оболочку-купол и начать строительство воздушного шара. Человек, который не умеет читать и писать, сам до этого додумался, и нарисовал чертеж примитивного воздухоплавательного аппарата, который он хотел накачать горячим воздухом и попробовать на нем взлететь. И вот этот самый Свирид Астафьев, поставил перед собой цель и, несмотря на скудость финансовых средств и знаний, начал работать. А когда труд мастера уже был близок к завершению, по приказу местного епископа, его воздушный шар сожгли, а самого изобретателя били батогами, дабы не думал он, что человек аки ангел небесный способен в небесах парить. Мне понятно, что ничего бы у Астафьева и так не вышло, на то много причин. Но факт на лицо, человек пытался что-то сделать, верил, что сможет полететь, а его за это лицом в грязь, потому что он раб.

Определенно, такие умники как Астафьев мне и всему нашему Войску пригодятся. И подобных людей на русской земле хватает. Вот только их надо найти и оградить от мира, который не всегда воспринимает дела и помыслы изобретателей правильно и без злобы.

Ладно, тот же самый Свирид, не сломался и готов работать дальше, а другой изобретатель и искатель, Николай Самоха из Тулы, придумавший простейший диоптрический прицел, тот к делу уже не пригоден. Самоха всегда считался хорошим мастером, делал прекрасные дальнобойные ружья для богатых клиентов и с этого имел неплохой заработок. Как-то увидел подзорную трубу и задумался на тему оптики и ее применения в военном деле. Смог добыть стекло для работы и сделать снайперский прицел, а на него донос написали, что якобы он причастен к заговору против царя-батюшки и для неизвестных изменников из дворян страшное оружие готовит. В итоге острог, пытки и признание во всех грехах, которые ему приписывались. Дальше намечалось вырывание ноздрей, клеймо на лоб и каторга. Но в это время к Туле подошел Кумшацкий, и Самоху освободили, но мастер впал в ступор и все, что хотел от жизни, чтобы его оставили в покое.