Сын человеческий. Об отце Александре Мене

Я ни разу не слышал, чтобы о. Александр хоть кого-то осуждал. Зато однажды был свидетелем, как настоятель (тот самый сотрудник КГБ) распекал его в присутствии прихожан на улице, делая ему раздраженным голосом одно замечание за другим. И снова было ощущение нахохлившейся птицы, которая только и ждет, когда можно будет вернуться к основным делам. Впрочем, он тогда не молчал, а отвечал четко, тихо и лаконично, в принципе, со всем соглашаясь, кивая. Помню, меня это сильно тогда удивило. Это был период, когда я считал, что раз не ответил как следует, не опроверг, значит, признал вину. Постепенно до меня доходило, что одно из другого не вытекает.

Только однажды я видел его в сдержанном гневе. Это было связано с историей об «инопланетянах». Она довольно-таки комична.

Я жил той весной на даче и что-то сочинял. Ночи были холодные, деревья только начали покрываться листвой, и по ночам в небе мерцали огромные звезды. Накануне я понял смысл русского выражения по поводу грабель. Идя к поленнице за дровами, я не заметил лежащие на земле грабли и именно что наступил на зубцы всем своим весом. Ручка описала бесшумный оборот и ударила точно по скуле, причем с силой неожиданной. Через нескольку минут появился бандитский синяк. Меня это не смутило – деревня, перед кем красоваться? И я продолжил свои занятия как ни в чем не бывало. Ночью я вышел полюбоваться на звезды. Я стоял на крыльце и долго смотрел, как они там мерцают. Внезапно одно из светил без всякой подготовки снялось с места и движением обозначило в воздухе фигуру, похожую на скрипичный ключ. Я замер. Я не привык, чтобы звезды танцевали. Какое-то время я соображал, что бы это такое могло быть. В это время застывшая было звезда продолжила свои маневры, причем было ощущение, что она напрочь лишена массы, потому что все происходило без разгона, стремительно. «Тарелочка» то разгоралась, то тускнела, продолжая чертить в воздухе замысловатые фигуры и временами застывая. Потом к ней присоединились еще две. По мере того, как они подходили к третьей с двух сторон, та разгоралась все больше, а я все больше жалел, что на даче нет бинокля. Две мерцающие точки приблизились к третей вплотную, она разгорелась сильным светом, они слились воедино и исчезли. Я почувствовал беспокойство. Я допускал мысль о том, что это инопланетяне, и сбивчивые истории о похищениях закрутились в моей голове. В это время я услышал шорох маленьких ножек по сухой траве в темной глубине сада…

Я взял фонарик, ружье и медленно пошел к забору, откуда доносились странные звуки. Признаюсь, что я сильно напрягся. Подойдя к забору вплотную и осветив землю, я увидел ежика. Это были не марсиане. Я сел на корточки и стал с ним общаться, я люблю ежей. Что ж, по крайней мере, «топот маленьких ножек» я определил правильно.

Наутро приехала жена. Я встретил ее бурно. Я стал рассказывать о визите инопланетян. Глаз у меня был подбит, речь была бессвязной… словом, мне опять не поверили. Когда я дошел до «топота маленьких ножек», жена печально вздохнула…

Когда я рассказал свой анекдот о. Александру, он отреагировал мгновенно: «Ну, зачем же ружье, – сказал он, улыбаясь. – Надо было пойти к ним и сказать – здравствуйте, идите ближе, дорогие! Я очень рад вас видеть!» В ответ я вспомнил, что в своей книжке Серафим Роуз объявил НЛО манифестацией Сатаны. О. Александр посерьезнел. «Откуда этот мусор берется! Все вдруг начинают читать, как сговорились, Серафима Роуза. Знаете, это единственный автор, книги которого я бы с удовольствием сжег. Собрал бы и сжег. Он пишет о том, что истинно православных людей, которые спасутся, очень мало. А если вдуматься, то настоящие православные – это он и еще несколько человек. А если уж по строгому рассмотрению, то останется он один. А что, все остальное человечество – для Бога плесень? Да? Его что, надо просто смахнуть в огонь и забыть?»