Сын менестреля

– Ну а мы чуть не пошли ко дну, – сказал Киалан. – Мы гостили у нашей тетки на острове Талфер, и шторм налетел, как раз когда мы плыли обратно. Нас сбило с курса, и корабль был полон воды – волны перехлестывали через борта. Наверное, даже капитан не знал, куда нас занесло. Он сказал, надо зайти в ближайшую бухту, иначе потонем. И мы зашли. Оказалось, это Холанд. И там собрались все правители Юга и стали на нас облизываться. Сказать вам по правде, – добавил Киалан, – поначалу я даже не испугался, так рад был снова оказаться на суше.

– Мы как раз были неподалеку, – сказала Брид. – Но мы даже не слышали… О да! Отец ведь сообщал это как новость, да? Он во всем этом замешан?

– А вы думаете, он мог не быть в этом замешан? – спросил Киалан. – Он мало что мне рассказывал, но, я уверен, он это все и устроил. Те люди, которые помогли мне бежать, все время ждали сообщений от Вестника, чтобы знать, что делать дальше.

– Что? Отец? – недоуменно спросил Морил.

– Да, ваш отец, – подтвердил Киалан. – Вы же не станете уверять меня, будто не знали, что он – Вестник?

– Никакой он не Вестник! – гневно возразила Брид. – Вестник – шпион, и за его голову назначена награда.

– Да, конечно – на Юге, – согласился Киалан. – Здесь его очень хотели поймать, потому что он – главный агент Севера. Но вы же должны были это знать! Он переправлял все важные сообщения и большинство беглецов. Они ведь ездили на этой повозке. И он подбивал людей выступать против графов.

Я это знаю, потому что Кониан мне рассказывал. Во время судебных слушаний Кониан послал сообщение вашему отцу с просьбой о помощи, но оно пришло слишком поздно.

Наступило мрачное молчание. Олоб терпеливо топотал вверх по склону, следуя прихотливым изгибам дороги, которая вилась по предгорьям, а Брид и Морил пытались переварить новости.

– А мне казалось, – сказал Морил, – что твой отец поссорился с нашим…

– Мне тоже, – признался Киалан. – Но, наверное, они просто притворились. Я узнал обо всем в прошлом году… Как бы мне хотелось, чтобы от меня не скрывали все самое важное!.. Мой отец куда-то исчез, а мне он для чего-то срочно понадобился. И Кониан велел мне заткнуться, потому что отец отправился встречаться с Кленненом-менестрелем, как он это делает всегда, только никто об этом не должен знать. Думаю, тогда они решали, что предпринять дальше.

– Я отказываюсь верить, будто мой отец был обычным шпионом! – заявила Брид. – Почему он мне ничего не говорил? Он должен был мне рассказать! Не мог он действовать тишком!

– Не кричи! – сказал Морил, встревоженно глядя в сторону особняка Толиана – дом снова стал виден, только теперь остался ниже и дальше.

Киалан искренне рассмеялся:

– А он и не действовал тишком! Это-то и было великолепно! Сначала я даже не поверил, что он – Вестник. Я увидел внушительного мужчину с великолепным громким голосом, который постоянно старался произвести на всех впечатление и привлечь к себе внимание. Я решил, что это – какая-то ужасная ошибка. А потом я увидел, как он заезжает в города на своей аляповатой, броской повозке и в алом костюме, специально добиваясь, чтобы все его заметили, поет во весь голос и во всеуслышание объявляет, что за голову Вестника назначили две тысячи золотых монет. Это было просто невероятно! А потом они с вашей матерью повторяли известия и раздавали записки прямо у всех на глазах, и я знал, что половина из них – незаконные. Но никто ни о чем не подозревал, потому что все делалось так открыто! Наверное, Кленнен считал это своей самой удачной шуткой.

Морил заморгал, услышав такой отзыв о своем отце. Но в чем-то Киалан хорошо понял Кленнена. Кленнен действительно относился к их представлениям как к хорошей шутке. Если он и вправду был Вестником, то многое становится понятнее.

– Наверное, тут Дагнер и ошибся, – печально сказал он. – Попытался действовать тайком.

– Дагнер полный дурак, если решил, что сможет продолжить то, что делал отец, – отозвалась Брид.

– А он так и не думал, – возразил Киалан. – Дагнер вовсе не пытался заменить отца. Но Кленнен попросил закончить за него все самые важные дела. После этого Дагнер должен был уехать на Север и там остаться.

А известие для Нитдейла было важным, потому что касалось шпиона, затесавшегося среди мятежников.

Морил вздохнул. Он не стал говорить о подозрениях Дагнера. Теперь в этом уже не было никакого смысла.

Вместо этого он сказал:

– Дагнер велел сказать тебе, что Хенда назначил за тебя выкуп. А Толиан собирает армию.

– О, дьявол! – устало сказал Киалан. – Значит, мне необходимо как-то добраться на Север, так? Ты видел Дагнера? Расскажи мне.

Морил рассказал Киалану все, что происходило с ним в тюрьме. Он невольно понижал голос и тревожно оглядывался всякий раз, когда внизу показывался особняк Толиана. Когда они наконец перевалили первую возвышенность и дом окончательно скрылся из виду, Морил почувствовал немалое облегчение.

– Нам повезло, Морил, – сказала Брид. – Если бы ты знал все, что нам только что рассказал Киалан, мы все сейчас сидели бы в тюрьме.