Сын менестреля

– Я так и думал, что рано или поздно это услышу! – заявил Киалан с самым недовольным видом. – Сначала я не знал, что надо делать, и потом – вы ведь сами все делали, я бы только под ногами путался. Но если вам двоим теперь придется зарабатывать деньги, то только справедливо, чтобы я помог вам в остальном.

– Морил… а ты думаешь, мы действительно сможем заработать денег? – спросила Брид, снова мрачнея. – Я хочу сказать… мы ведь даже с Дагнером звучали довольно жидко и бледно, правда?

– Нет, неправда! – заявил Киалан, занимаясь боком Олоба. – Вы просто дали совсем другое представление. Только я считаю, что вы ошиблись, не сделав Дагнера его центром. Тебе следовало заставить его спеть еще раз, Брид. Он выступал бы каждый раз понемногу, а ведь его песни действительно хороши!

– Хороши, правда, – печально согласилась Брид. – А теперь…

– Морил, – сказал Киалан, поднырнув под морду Олоба, – ты случайно не помнишь песни Дагнера, а? Достаточно хорошо, чтобы их исполнить?

– Я об этом не думал! – отозвался Морил.

Закончив чистить упряжь, он достал инструменты. Пока Брид протирала каждый, он взял большую квиддеру и попытался спеть первую же песню Дагнера, какая пришла ему в голову. Почему-то ею оказалась недописанная баллада – та, которую Кленнен запретил Дагнеру петь, пока они не окажутся на Севере. Морил остановился после первых нескольких нот, чтобы убедиться в том, что поблизости никого нет. Никого не увидев, он заиграл снова. Он почувствовал, что ему хочется закончить эту песню за Дагнера. Казалось, это – единственное, что он может для него сделать.

Дагнер только наметил мелодию, да и то не всю. Поскольку Морил не знал, что именно задумал Дагнер, он позволил словам вести его, куда им заблагорассудится, через тающую фразу скворца:

Иди со мной, иди со мной!
Скворец зовет: «Ступай за мной!»… —

и к триумфальной трели птицы: «…тебя спутник крылатый зовет».

Киалан, казалось, пришел в благоговейный восторг. А вот Брид, поняв, какую песню заиграл Морил, посмотрела на вершину скалы и оглядела склон внизу, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Морил прекрасно знал, что нарушает закон. Однако ему хотелось закончить песню, и он вызывающе перешел к словам «и полечу я впереди».

Квиддера издала пронзительный и вызывающий звук. Морил, рассердившись на себя за то, что испугался, попытался снова вернуться к первым тающим тонам, но смог добиться только резкого, сердитого звяканья. Дагнеру такой звук был бы противен. Морил подумал о Дагнере и закончил песню первыми четырьмя строками, как и собирался сделать его брат. Но теперь он старался думать не о самом Дагнере, а только о Дагнере как о части счастливой семьи, ехавшей по зеленой дороге Севера, которую он представил себе накануне вечером. И как и прошлым вечером, звук квиддеры стал странно неясным.

Морил стремительно встал и отскочил назад. Он ничего не мог с собой поделать. Квиддера упала на траву с мелодичным стуком.

– Морил! – укорила его Брид. – Ты же ее разобьешь!

– Это было великолепно, – сказал Киалан. – Не останавливайся.

– Мне наплевать! – истерически вскрикнул Морил. – Я готов на нее прыгнуть с разбега! Эта проклятая штуковина играет мои мысли! Она играет так, как я думаю!

Брид с Киаланом переглянулись, а потом оба повернулись к Морилу. Киалан сказал:

– А тебе не кажется, что именно так и должно быть? Ведь это твои мысли будят ее силу.

– Но для отца она этого никогда не делала! – возразил Морил. – Он мне сказал! Он сказал, что она сделала это всего один раз.

– Ну… – довольно смущенно отозвался Киалан. – Значит, он не мог по-настоящему ею пользоваться, так? Это было ему не дано.

– Не считая одного раза, – добавила Брид. – Что только все и подтверждает. Потому что это, наверное, случилось тогда, когда отец увидел мать в доме Ганнера. И ему хотелось, чтобы она любила его, а не Ганнера, – так хотелось, что ему удалось заставить квиддеру действовать и Линайна полюбила его достаточно сильно, чтобы уехать с ним.

После этого Морил пошел и убрал квиддеру на место. Брид снова достала ее и бережно протерла, но он притворился, будто ничего не заметил. Когда Олоб, повозка и инструменты приобрели безупречный и сияющий вид, поехали дальше – по предгорьям, в сторону крутого подъема к перевалу. Брид правила повозкой. Морил сидел рядом с сестрой и подбирал другую песню Дагнера на своей маленькой квиддере. Но из этого ничего хорошего не получалось. Его дискантовая квиддера казалась глупой, слабой и визгливой, и звук у нее был ужасно безыскусный. Намучившись, Морил обернулся и попросил Киалана убрать маленькую квиддеру на место и передать ему большую.