Сын цирка

Не тот палец

Нэнси повезло вовремя уйти из отеля «Бардез». Она так и не узнала, что там жил Рахул, а Рахул не узнал, что Нэнси была пациенткой доктора Даруваллы. Нэнси чрезвычайно повезло, поскольку той же ночью Рахул тоже забирался по лозе на балкон к Дарувалле. Нэнси появилась и исчезла, а когда Рахул возник на балконе, бедная нога доктора Даруваллы все еще была уязвима для ночных хищников.

Рахул сам явился как хищник. Он узнал от наивных дочерей доктора Даруваллы, что Джон Д. обычно спит в гамаке на балконе, и залез на балкон, чтобы соблазнить Джона Д. Возможно, кому-то было бы интересно поразмышлять над тем, удалось ли бы Рахулу соблазнить прекрасного молодого человека, но Джону Д. не довелось пройти этот тест, поскольку в эту беспокойную ночь в его гамаке спал доктор Дарувалла.

В темноте – не говоря уже о том, что он был ослеплен собственным неуемным желанием, – Рахул совершил ошибку. Спящее под противомоскитной сеткой тело источало приятный аромат. А на цвет кожи, видимо, как-то влиял лунный свет. Возможно, только благодаря лунному свету Рахулу показалось, что Джон отрастил маленькую бородку. Что же касается пальцев высунутой ноги доктора, то они были крошечными и безволосыми, и сама стопа маленькой, как у юной девушки. Рахул нашел, что подошва стопы умилительно мягкая и мясистая, и представил себе, что у подошвы невинный розовый цвет по сравнению с гладкой смуглой лодыжкой.

Рахул опустился на колени перед маленькой стопой доктора. Он погладил ее своей крупной рукой, потерся щекой о свежепахнущие пальцы ноги. Разумеется, его бы ошарашило, если бы доктор Дарувалла воскликнул: «Но я не хочу быть чудом!»

Дарувалле снилось, что он – Франциск Ксаверий, которого выкопали из могилы и привезли, вопреки его воле, в храм Милосердного Иисуса в Гоа. А точнее, ему снилось, будто он – чудом сохранившееся тело Франциска Ксаверия и все, что с ним хотят сделать, также против его воли. Но несмотря на весь ужас происходящего, Фаррух во сне не мог озвучить свои страхи – он настолько перегрузил себя пищей и вином, что был вынужден страдать молча, пусть даже предвидел, что какой-то сумасшедший паломник вот-вот откусит его палец. В конце концов, эта история была ему известна.

Рахул провел языком по подошве ароматной стопы доктора, крепко отдающей пудрой «Кутикура» и чуть-чуть чесноком. Поскольку нога доктора Даруваллы оказалась единственной его частью, не защищенной сеткой, то Рахул мог выказать свое необоримое влечение к великолепному Джону Д. только тем, чтобы поместить в свой теплый рот большой палец правой стопы, принадлежащей якобы Джону Д. Затем Рахул стал сосать палец с такой силой, что Дарувалла застонал. Поначалу Рахул боролся с желанием укусить задергавшийся палец, однако не выдержал и стал медленно сжимать зубы. Затем он еще раз переборол подспудный импульс укусить сильнее – разжал зубы, но после снова укусил, и крепко. Рахулу трудно было удержаться, чтобы не зайти слишком далеко – чтобы не проглотить доктора Даруваллу целиком или по кусочкам. Когда он наконец выпустил ногу доктора, оба – и Рахул, и доктор Дарувалла – с трудом переводили дыхание. Доктору приснилось, что одержимая женщина уже нанесла ему урон – откусила святую реликвию в виде пальца ноги – и теперь его нетленного тела стало трагически меньше, чем когда оно было похоронено.

Пока Рахул раздевался, доктор отдернул пострадавшую ногу и прижал к себе, подальше от страшного мира. Он скрючился в гамаке под противомоскитной сеткой, поскольку с ужасом видел во сне, как к нему приближаются посланники из Ватикана, чтобы отправить в Рим его руку. В тот момент, когда Фаррух силился закричать от ужаса перед предстоящей ампутацией, Рахул пытался найти лазейку в таинство противомоскитной сетки.

Рахул решил, что самое лучшее, если, проснувшись, Джон обнаружит свой нос между его, Рахула, грудей, поскольку именно это последнее творение Рахула считалось самым привлекательным. Но затем, полагая, что молодой красавец, скорее всего, уже возбудился от странного сосания и покусывания пальца его ноги, Рахул подумал, что в решительных действиях будет больше проку. Но о каких решительных действиях могла идти речь, если Рахул так пока и не решил загадку проникновения в противомоскитную сетку, что было крайне неприятно. И именно в этом непростом пункте намеченного Рахулом совращения Фаррух наконец обрел голос, чтобы выразить свои страхи. Рахул, узнавший голос доктора, отчетливо услышал, как доктор Дарувалла воскликнул: «Я не хочу быть святым! Мне нужна эта рука – она очень хорошая рука!»