Сын цирка

Пока Нэнси ехала на мотоцикле к парому и к своей судьбе, доктора Даруваллу разбудила от сумасшедшего сна и несварения желудка тупая непроходящая боль в большом пальце правой ноги. Он освободился от противомоскитной сетки и свесил ноги из гамака, но стоило ему ступить на правую ногу, как его большой палец пронзило острой болью, – на секунду ему показалось, что продолжается сон, в котором он – тело святого Франциска. В приглушенно– палевом цвете рассвета – но не таком, как цвет кожи доктора Даруваллы, – Фаррух осмотрел свой палец на ноге. Кожа была целой, но на ней багровыми и лиловыми метками были четко обозначены следы укусов. Доктор Дарувалла вскрикнул.

– Джулия! – закричал доктор. – Меня укусил призрак!

Прибежала его жена.

– Что случилось, Liebchen? – спросила она его.

– Посмотри на мой большой палец! – воскликнул доктор.

– Это ты себя укусил? – с нескрываемой неприязнью спросила его Джулия.

– Это чудо! – воскликнул доктор Дарувалла. – Это был призрак той безумной женщины, которая укусила святого Франциска!

– Только не богохульствуй, – нахмурилась Джулия.

– Я верующий, а не богохульник! – воскликнул доктор. Он рискнул сделать шаг правой ногой, но боль в большом пальце была такой разящей, что он, взвизгнув, упал на колени.

– Тише, а то разбудишь детей, – всех разбудишь! – рассердилась Джулия.

– Боже Милостивый, – прошептал Фаррух, заползая обратно в свой гамак. – Я верую в Тебя, Боже. Только, пожалуйста, не мучь меня больше! – Он нырнул в гамак и крепко обнял себя. – А что, если они придут за моей рукой? – спросил он жену.

Он был неприятен Джулии.

– Я думаю, что ты съел что-то лишнее, – предположила она. – Или тебе приснился дилдо.

– Полагаю, это тебе он снился, – мрачно сказал Фаррух. – Я здесь пострадал от приобщения к вере, а ты думаешь о большом члене!

– Я думаю о твоей своеобразной манере поведения, – сказала ему Джулия.

– Но я испытал какой-то религиозный опыт! – настаивал Фаррух.

– Не вижу здесь ничего религиозного, – ответила Джулия.

– Посмотри на мой палец! – вскричал доктор.

– Может, ты во сне его укусил, – предположила его жена.

– Джулия! – воскликнул доктор Дарувалла. – Я считал тебя христианкой.

– Да, но я не бегаю по этому поводу с криками и стонами, – сказала Джулия.

На балконе появился Джон Д., даже не подозревавший, что религиозный опыт доктора Даруваллы чуть не стал его собственным опытом – только другого рода.

– Что случилось? – спросил молодой человек.

– По-видимому, спать на балконе небезопасно, – ответила ему Джулия. – Что-то укусило Фарруха – какое-то животное.

– Там следы человеческих зубов! – заявил доктор.

Джон Д. с обычной своей отстраненностью осмотрел укушенный палец.

– Может, это была обезьяна, – сказал он.

Доктор Дарувалла свернулся в клубок в гамаке, решив наказать свою жену и своего любимого молодого человека молчанием. Джулия и Джон Д. позавтракали с дочерьми Даруваллы в патио под балконом. Время от времени они поднимали глаза к увитому растением балкону, где лежал, якобы продолжая дуться, Фаррух. Они были не правы; он не дулся – он молился. Так как доктор был неопытен в молитвах, это напоминало внутренний монолог рядового представителя конфессии – обычно такие монологи произносят с тяжелого похмелья.

«О Боже! – молился доктор Дарувалла. – Не надо забирать у меня руку – палец уже убедил меня, что Ты есть. Зачем мне другие доказательства – Ты и так уже во мне, Боже. – Доктор сделал паузу. – Пожалуйста, не трогай мою руку», – добавил он.

Позднее разносчику чая в холле отеля показалось, что он слышит голоса с балкона Даруваллов на втором этаже. Но поскольку считалось, что сифилитик Али Ахмед почти совсем глухой, все согласились, что, скорее всего, ему постоянно чудятся какие-то голоса. Однако сифилитик Али Ахмед действительно слышал молитвы доктора Даруваллы, поскольку к полудню доктор стал бормотать молитвы вслух и модуляции его голоса оказались в диапазоне восприятия разносчика чая.

– Я искренне сожалею, если оскорбил Тебя, Боже! – страстно бормотал доктор Дарувалла. – Искренне сожалею, на самом деле, очень, очень сожалею! Я и в мыслях не держал издеваться над кем-то – я просто шутил, – исповедовался он. – Святой Франциск, и ты тоже, пожалуйста, прости меня! – (Лаяли собаки, которых собралось больше обычного, будто модуляции докторских молитв совпадали и с собачьим слуховым диапазоном.) – Я ведь хирург, Боже! – стонал доктор. – Мне нужна моя рука – обе руки нужны!

Таким образом, доктор Дарувалла не собирался покидать гамак своего чудесного обращения в новую веру, а пока Джулия и Джон Д. втайне обсуждали, как предотвратить еще одну докторскую ночевку на балконе.