Сын цирка

– Вы не должны этого делать, Мартин, – сказал Фаррух. – В Бомбее таких мальчишек больше, чем сможет вместить вся миссия Святого Игнатия. Их не вместит ни колледж, ни церковь, ни монастырь – их не вместит ни школьный двор, ни гараж! Таких мальчишек слишком много! Вы не можете начинать первый день в Бомбее с усыновления всех!

– Не всех, а только одного, – возразил Мартин Миллс. – Святой Игнатий сказал, что пожертвует собственной жизнью, если сможет уберечь от греха одну-единственную проститутку на одну-единственную ночь.

– О да, конечно, – сказал доктор Дарувалла. – Как я понял, вы уже попытались.

– На самом деле это очень просто, – сказал Мартин Миллс. – Я собирался купить одежду, а теперь куплю что-то себе, а что-то – ему. Полагаю, что поем сегодня попозже и наполовину меньше обычного…

– И пожалуйста, не говорите мне, что остальное отдадите ему! – рассердился доктор Дарувалла. – Блестяще! Не понимаю, как я сам не додумался до этого давным-давно!

– Надо только начать, – спокойно ответил иезуит. – Нет ничего непреодолимого, если делать шаг за шагом.

Затем он встал с мальчиком на руках, предоставив свой чемодан в распоряжение доктора Даруваллы. С мальчиком он стал обходить такси, а Вайнод так и продолжал спать.

– Поднимаем… поднимаем… поднимаем. Переносим… переносим… переносим. Опускаем… опускаем… опускаем, – говорил миссионер; мальчик подумал, что это такая игра, и засмеялся. –  Видите – он счастлив. – провозгласил Мартин Миллс. – Сначала одежда, потом еда, потом если не с ногой, то, по крайней мере, вы можете что-нибудь сделать с глазами, правда же?

– Я не глазной врач, – ответил доктор Дарувалла. – Глазные болезни здесь не редкость. Я могу направить его к кому-нибудь…

– Ну, это только начало, не правда ли? Мы только приступаем к тому, чтобы ты начал, – сказал он калеке.

Доктор постучал по окошку водителя, отчего Вайнод в испуге проснулся. Его пальцы-обрубки схватились за рукоятки от ракеток, затем он узнал Фарруха. Вайнод поспешил открыть машину. Если при свете дня карлику и показалось, что Мартин Миллс не очень точная копия своего знаменитого брата-близнеца, то тем не менее он ничего не заподозрил. Даже церковный воротничок миссионера, похоже, не смутил карлика. Если для него Дхар и выглядел как-то иначе, Вайнод это объяснял нападением на актера проституток-трансвеститов. Фаррух в ярости швырнул чемодан этого идиота в багажник.

Нельзя было терять ни минуты. Доктор понял, что должен доставить Мартина Миллса в приход Святого Игнатия как можно скорее. Пусть отец Джулиан и другие братья запрут его. Мартину придется им подчиниться, – в конце концов, разве не это означает обет послушания? Совет доктора отцу настоятелю будет достаточно прост – не выпускать Мартина Миллса из миссии или не выпускать его из колледжа. Не позволять ему свободно разгуливать по Бомбею! Иначе жди невозможного хаоса.

Когда Вайнод выезжал из переулка, Дарувалла заметил, что схоласт и калека улыбаются друг другу. Вот когда доктор вспомнил о слове, которое ускользнуло от него, которое было чуть ли не на губах в припозднившемся ответе Джону Д. по поводу того, что за человек Мартин Миллс. «Опасный» – вот оно, это слово. Не сдержавшись, доктор произнес его вслух.

– Знаете, кто вы такой? – сказал миссионеру доктор Дарувалла. – Вы опасный.

– Спасибо, – ответил иезуит.

После этого они молчали, пока карлик не стал искать места для машины у парка Кросс-Майдан возле Бомбей-Гимкхана. Доктор Дарувалла вел Мартина Миллса и калеку на Фэшн-стрит – там можно было купить самую дешевую хлопчатобумажную одежду, отбракованную фабрикой, то есть с небольшими дефектами, – когда обратил внимание на комочек якобы птичьего дерьма, присохший к ремешку правой сандалии. Фаррух чувствовал частичку этого застывшего вещества и между пальцев на ноге. Должно быть, малец обделал доктора Даруваллу, пока тот спорил со схоластом, хотя и было небольшое подозрение, что это натуральный птичий помет.

– Как тебя зовут? – спросил миссионер нищего.

– Ганеш, – ответил мальчик.

– Он назван в честь бога с головой слона – самого популярного бога в штате Махараштра, – объяснил Мартину Миллсу доктор Дарувалла. Так звали любого мальчика на Чоупатти-Бич. – Ганеш, можно я буду называть тебя «Птичий дрист»? – спросил Фаррух нищего.

Но ничего не прочлось в глубине черных глаз на одичалом лице попрошайки. Он или ничего не понял, или решил, что будет правильнее хранить молчание, – умный мальчик.

– Вам, конечно, не следует называть его «Птичий дрист», – запротестовал миссионер.

– Значит просто Ганеш? – сказал доктор Дарувалла. – Я думаю, что ты тоже опасный, Ганеш.

Черные глаза метнулись в сторону Мартина Миллса, а затем снова остановились на Фаррухе.

– Спасибо, – сказал Ганеш.

Последнее слово было за Вайнодом. В отличие от миссионера, карлик жалел далеко не всех подряд бедных калек.

– Ты, Птичий дрист, – сказал Вайнод, – ты и в самом деле опасен.

16 Девочка мистера Гарга

Что-то венерическое