Читаем Сын цирка полностью

Для супругов Баннерджи это был запоздалый ужин без крепких напитков; убийство мистера Лала слишком расстроило миссис Баннерджи, чтобы она была в состоянии сама приготовить что-то, и ее прерывистый разговор с мужем касался того, что они могли бы лично предпринять, дабы утешить вдову мистера Лала. Супругам Баннерджи никогда бы не пришло в голову, что взрыв грубых эмоций второй миссис Догар был столь же преднамеренным, как и ее план вскоре присоединиться к миссис Лал в статусе вдовы. Она и вышла замуж за мистера Догара из страстного желания стать его вдовой.

Столь же намеренно миссис Догар обратилась к мистеру Сетне, сказав:

– Мой дорогой мистер Сетна, не будете ли вы так любезны заказать нам такси? Мой муж не в состоянии отвезти нас домой.

– Промила, пожалуйста… – начал мистер Догар.

– Отдай мне ключи, – приказала ему миссис Догар. – Ты можешь поехать на такси со мной или можешь заказать себе такси, но тебе нельзя вести машину.

Мистер Догар послушно передал ей связку ключей.

– Теперь просто сиди здесь – не вставай и не шляйся, – сказала ему миссис Догар и встала сама. – Жди меня, – приказала она мужу, лишенному права сесть за руль.

Когда мистер Догар остался один, он глянул на Баннерджи, но они смотрели в сторону; даже официант не смотрел на обвиненного в пьянстве мистера, а помощник официанта тишком выскользнул на круговой подъездной путь, чтобы выкурить сигарету.

Рахул рассчитал все по минутам. Он – или, вернее, она (если внешние анатомические признаки служат мерой определения пола) – прошел в мужскую комнату из фойе. Он знал, что в мужском туалете никого не может быть, ибо никому из обслуживающего персонала не разрешалось пользоваться им, за исключением мистера Сенты, которому было настолько неприятно мочиться за компанию с нанятой прислугой, что он без колебаний пользовался удобствами с пометкой «ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЛЕНОВ КЛУБА». Старый стюард нес бо́льшую ответственность за клуб «Дакворт», чем любой его член. Но миссис Догар знала, что сейчас мистер Сетна был занят вызовом такси.

Став женщиной, Рахул не сожалел, что больше не пользуется мужской комнатой в клубе «Дакворт»; декор дамской комнаты нравился ему больше – Рахул ненавидел обои в мужском туалете, с картинками глупой и жестокой охоты на тигров.

Миссис Догар прошла мимо писсуаров, туалетных кабинок, раковин для бритья в затемненную раздевалку со шкафчиками для личного пользования, которая тянулась до хранилища клюшек для гольфа и стойки выдачи; в поздние часы этот инвентарь никто не брал, и миссис Догар хотела проверить, можно ли ориентироваться в этих помещениях в темноте. Большие окна из матового стекла наполнял лунный свет, отражавшийся от теннисных кортов и бассейна, которым в настоящее время не пользовались, так как он был на ремонте; сейчас это была лишь пустая бетонированная яма с кучей строительного мусора в самой глубокой части. Члены клуба уже заключали пари, что бассейн не подготовят к сезону жары.

Миссис Догар было достаточно лунного света, чтобы открыть заднюю дверь в хранилище клюшек; она подобрала нужный ключ в связке менее чем за минуту, а потом заперла за собой дверь. Это была просто проверка. Она также нашла шкафчик мистера Догара и отперла его; к нему подошел самый маленький ключ – миссис Догар легко находила его на ощупь. Так – на ощупь – она отперла и заперла шкафчик, хотя в лунном свете все было видно; но в будущем ночь могла оказаться и безлунной.

Рахул вполне отчетливо разглядел местную святыню – старые клюшки для гольфа, прикрепленные к стене. Это были клюшки известных гольфистов прошлого, а также нескольких еще живых и менее известных игроков клуба, которые уже отошли от активной игры. Миссис Догар было необходимо убедиться, что эти клюшки легко снимаются со стены. В конце концов, Рахул давным-давно не заглядывал в мужскую раздевалку – с тех пор, как был еще мальчиком. Не без удовольствия повертев в руках несколько клюшек, миссис Догар вернулась в мужскую комнату – для чего сначала убедилась, что в эту минуту ни мистер Сетна, ни мистер Баннерджи не пользуются удобствами. Она знала, что ее муж не сдвинется с места в Дамском саду – будет делать так, как ему велено.

Убедившись (глядя из мужского туалета), что в фойе никого нет, миссис Догар вернулась в Дамский сад. Она направилась прямо к столику супругов Баннерджи и – хотя они не были друзьями четы Догар – зашептала им:

– Прошу прощения за свою несдержанность. Но когда он в таком виде, это практически ребенок – у него такой старческий маразм, что я не могу ему доверять. И не только автомобиль. Однажды вечером, после ужина, он прямо в одежде чуть не нырнул в клубный бассейн – я едва успела его удержать.

– В пустой бассейн? – сказал мистер Баннерджи.

– Я рада, что вы понимаете, – ответила миссис Догар. – Именно об этом я и говорю. Если не относиться к нему как к малому ребенку, он расшибется!

Перейти на страницу:

Все книги серии Иностранная литература. Современная классика

Время зверинца
Время зверинца

Впервые на русском — новейший роман недавнего лауреата Букеровской премии, видного британского писателя и колумниста, популярного телеведущего. Среди многочисленных наград Джейкобсона — премия имени Вудхауза, присуждаемая за лучшее юмористическое произведение; когда же критики называли его «английским Филипом Ротом», он отвечал: «Нет, я еврейская Джейн Остин». Итак, познакомьтесь с Гаем Эйблманом. Он без памяти влюблен в свою жену Ванессу, темпераментную рыжеволосую красавицу, но также испытывает глубокие чувства к ее эффектной матери, Поппи. Ванесса и Поппи не похожи на дочь с матерью — скорее уж на сестер. Они беспощадно смущают покой Гая, вдохновляя его на сотни рискованных историй, но мешая зафиксировать их на бумаге. Ведь Гай — писатель, автор культового романа «Мартышкин блуд». Писатель в мире, в котором привычка читать отмирает, издатели кончают с собой, а литературные агенты прячутся от своих же клиентов. Но даже если, как говорят, литература мертва, страсть жива как никогда — и Гай сполна познает ее цену…

Говард Джейкобсон

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Последний самурай
Последний самурай

Первый великий роман нового века — в великолепном новом переводе. Самый неожиданный в истории современного книгоиздания международный бестселлер, переведенный на десятки языков.Сибилла — мать-одиночка; все в ее роду были нереализовавшимися гениями. У Сибиллы крайне своеобразный подход к воспитанию сына, Людо: в три года он с ее помощью начинает осваивать пианино, а в четыре — греческий язык, и вот уже он читает Гомера, наматывая бесконечные круги по Кольцевой линии лондонского метрополитена. Ребенку, растущему без отца, необходим какой-нибудь образец мужского пола для подражания, а лучше сразу несколько, — и вот Людо раз за разом пересматривает «Семь самураев», примеряя эпизоды шедевра Куросавы на различные ситуации собственной жизни. Пока Сибилла, чтобы свести концы с концами, перепечатывает старые выпуски «Ежемесячника свиноводов», или «Справочника по разведению горностаев», или «Мелоди мейкера», Людо осваивает иврит, арабский и японский, а также аэродинамику, физику твердого тела и повадки съедобных насекомых. Все это может пригодиться, если только Людо убедит мать: он достаточно повзрослел, чтобы узнать имя своего отца…

Хелен Девитт

Современная русская и зарубежная проза
Секрет каллиграфа
Секрет каллиграфа

Есть истории, подобные маленькому зернышку, из которого вырастает огромное дерево с причудливо переплетенными ветвями, напоминающими арабскую вязь.Каллиграфия — божественный дар, но это искусство смиренных. Лишь перед кроткими отворяются врата ее последней тайны.Эта история о знаменитом каллиграфе, который считал, что каллиграфия есть искусство запечатлеть радость жизни лишь черной и белой краской, создать ее образ на чистом листе бумаги. О богатом и развратном клиенте знаменитого каллиграфа. О Нуре, чья жизнь от невыносимого одиночества пропиталась горечью. Об ученике каллиграфа, для которого любовь всегда была религией и верой.Но любовь — двуликая богиня. Она освобождает и порабощает одновременно. Для каллиграфа божество — это буква, и ради нее стоит пожертвовать любовью. Для богача Назри любовь — лишь служанка для удовлетворения его прихотей. Для Нуры, жены каллиграфа, любовь помогает разрушить все преграды и дарит освобождение. А Салман, ученик каллиграфа, по велению души следует за любовью, куда бы ни шел ее караван.Впервые на русском языке!

Рафик Шами

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Пир Джона Сатурналла
Пир Джона Сатурналла

Первый за двенадцать лет роман от автора знаменитых интеллектуальных бестселлеров «Словарь Ламприера», «Носорог для Папы Римского» и «В обличье вепря» — впервые на русском!Эта книга — подлинный пир для чувств, не историческая реконструкция, но живое чудо, яркостью описаний не уступающее «Парфюмеру» Патрика Зюскинда. Это история сироты, который поступает в услужение на кухню в огромной древней усадьбе, а затем становится самым знаменитым поваром своего времени. Это разворачивающаяся в тени древней легенды история невозможной любви, над которой не властны сословные различия, война или революция. Ведь первое задание, которое получает Джон Сатурналл, не поваренок, но уже повар, кажется совершенно невыполнимым: проявив чудеса кулинарного искусства, заставить леди Лукрецию прекратить голодовку…

Лоуренс Норфолк

Проза / Историческая проза

Похожие книги