Сыновья алых лун

— Что вы делаете? — с любопытством спросил Риэ.

«Туа рассказывает сказку», — показала совсем мелкая икринка с хвостиком светлых волос на макушке.

«А мы говорим, как дальше будет», — важно кивнул мальчик в сиреневом.

— Мы часто делали так дома, — подала голос Туа. — Узор зависит от истории… У нас было много таких сказок. Висели над постелями, как обереги.

Она поднялась, и малыши разочарованно вздохнули, провожая глазами клубок корней.

— Я не хотел мешать.

— Мне все равно пора возвращаться к занятиям, — качнула головой паурен.

Она не носила высоких причесок, как здешние модницы, а предпочитала рассыпанное по спине сложное кружево тонких кос. Риэ прошел в коридор, подождал паурен. Он вполне может выйти из дворца и со стороны заката — крюк небольшой.

— Ты читаешь наши предания?

— Да, — отозвалась девушка. — И не только предания.

— Гораздо больше о вселенной можно узнать, если читать на юнилингве, — заметил Риэ.

— Но зачем? — распахнула алые глаза паурен.

Риэ с усилием отвел взгляд.

— Разве тебе не интересно?

— Интересно, — спустя мгновение ответила она. — Но угодно ли столь многое знание богам?

— Конечно, угодно, — улыбнулся Риэ. — Для чего они создали такой огромный и прекрасный мир, как не для того, чтобы мы его изучили?

Ветер с океана приносил с собой оседающую на губах соль, развевающиеся концы пояса Туа то и дело задевали запястье Риэ.

— Я уже почти привыкла, что здесь не нужно бояться своих суждений, — сказала девушка. — И целыми днями думаю, думаю… даже ночью.

— Когда же ты спишь? — усмехнулся Риэ.

— Иногда на лекциях по астрономии, — хихикнула она, но тут же серьезно спросила: — Многие звезды названы буквами и числами. Отчего не дать им имен, прекрасных, как они сами?

— Имен во всех языках Королевства не хватит на все, — рассмеялся Риэ.

— Звезды на голопроекциях живые, — продолжала Туа, — Каждая отлична от другой. А цифры словно убивают эту жизнь. У маленьких девочек тоже нет имен, — помолчав, добавила она.

— Нет имен? — переспросил Риэ. — Как же тебя называли?

— Меня назвали только перед отлетом. До этого тоже был номер, — она подняла лицо и медленно проговорила, глядя в огненные облака над городом: — Я вторая дочь пятой жены князя Майко. Два-пять. Но Крошка и Зубастик называли меня Мамой. Один раз это услышал советник князя, и нас всех высекли, а Крошке тогда не исполнилось и пяти. Я скучаю по ним, — опустила голову девушка.

Тонкие пальцы с золочеными ногтями машинально сплетали и расплетали корни.

— Твои сестры? Братья?

— Не мои. Но с младшими возились мы, в женском доме нет различий в положении. Разве что старшая жена имеет некоторые права. Она была хорошей. Защищала нас… потом ее убрали. Может, кто-то из других жен донес на нее князю…

Риэ поджал губы, подумал и задал вопрос, желая развеять ее печаль:

— Почему Зубастик?

Туа улыбнулась.

— Малыш как-то раз укусил своего отца за руку, когда тот пришел в женский дом. Вцепился и повис. Ему только-только исполнилось два оборота.

— Что с ним сделали? — с опаской спросил Риэ.

— Ничего. Он был тогда единственным сыном князя, что с ним могли сделать? — Туа прошла несколько шагов, потом продолжила: — Мы спали вместе, втроем. Находили уютный уголок, Крошка с Зубастиком стаскивали туда подушки… чаще всего у окна, где барахлило силовое поле. Там пахло цветами.

— Ты все же съела тот цветок, не так ли? — ухмыльнулся Риэ, когда они остановились возле высоких дверей хранилища книг.

— Мы разделили его поровну, — бесстрашно вернула ему улыбку Туа. — И после весь день маялись животами.

***

Даро открыл глаза и потянулся. В высокие окна вливалось рассветное золото, от столика у постели доносился аромат утреннего травяного напитка. Даро внезапно осознал, что впервые за долгое время заснул без помощи кайон и проснулся выспавшимся. И не нужно никуда идти, первая встреча была назначена на полдень. Даро дотянулся до сенсорной панели в изголовье, отключил силовое поле и позволил себе полежать еще немного, прислушиваясь к щебету птиц. Потом все же поднялся, подошел к уже разложенной слугами мантии. На серебряном шитье играли солнечные блики, мягкие сапоги отвечали цвету темных вставок. Даро задумался, почему никогда не просил сестру сшить ему что-нибудь?

Он не стал одеваться сразу — короткая ночная туника позволяла телу дышать, а ступни наслаждались едва уловимым рельефом узорного пола. Взяв чашку, Даро подошел к столу, лениво подвигал пальцем резные фишки недоигранной вчерашней партии. Несмотря на видимые попытки казаться веселым, низший был задумчивым весь вечер. Спокойное лицо он сохранял легко, чему Даро когда-то завидовал. Веселость давалась труднее. Даро не хотелось портить хороший вечер чьими либо терзаниями, и в конце концов он отпустил Риэ, устав наблюдать за его внутренней борьбой.

Даро не спеша допил ароматный напиток, оделся в приготовленный наряд, проверил, лежит ли в кармане браслет, и вышел в соседние покои — свой кабинет, когда-то бывший классной комнатой. Теперь там все было иначе.

«Господин желает завтрак?» — спросил слуга, заметив Наследника.