Сыщики с Нанкин-роуд

– Ну же, вперед, – продолжала настаивать ее сестра, судя по всему, взявшая на себя роль свахи. – Ты же целыми днями раскладываешь карты, предсказываешь будущее папе и мне, и бьюсь об заклад, что Джонатан тоже горит желанием узнать свою судьбу.

– Нет, я не хочу узнать свою судьбу, – поторопился сказать Джонатан, внезапно оробев, как будто сама мысль о том, что он предстанет перед столькими людьми в подобной ситуации, напугала его до смерти. – Мне очень жаль, – прибавил он, обращаясь к Лили.

Девушка грустно улыбнулась. Несмотря ни на что, она, судя по всему, лелеяла какую-то надежду на то, что Джонатан все же обратит на нее внимание.

– Но это же очень интересно, – не унималась старшая сестра Лили, не менее разочарованная. Лицо ее омрачилось, как будто и ее саму обидел отказ Джонатана.

– Сынок, позволь мисс Ханифут погадать тебе на картах, – вступил в разговор Монтгомери Поул с другого конца гостиной, надев благожелательную улыбку.

Джонатан поднял на отца испуганные глаза. Однако ответить он не успел, потому что кто-то сделал это вместо него:

– Вы могли бы погадать мне, если вам будет угодно, – прозвучал голос Хуберта, подошедшего ближе.

Все присутствующие остановили на нем свои удивленные взгляды. Даже Эвелин и Клод оторвались друг от друга, не желая пропустить эту сцену. Разумеется, серьезный администратор отеля вовсе не выглядел человеком, который горит желанием, чтобы какая-то девчонка гадала ему на картах. Однако Джонатан с облегчением выдохнул, а когда они с наставником встретились взглядами, благодарно тому улыбнулся. Элис тоже улыбнулась, наблюдая за тем, как Лили Ханифут, явно воспрянув духом, усаживается напротив Хуберта за одним из свободных столиков и вынимает из сумочки колоду карт. Элис ничуть не сомневалась, что Хуберт отвлек всеобщее внимание, направив его на себя, чтобы Джонатан перестал ощущать опасность.

И нельзя было не признать, что своей цели он достиг. Клод Ожье встал со своего места и, весело сверкая глазами, подошел к этим двоим.

– Я тоже на это подписываюсь, – объявил он.

Старшая дочь лорда Ханифута отошла от Джонатана и, пленительно улыбаясь, поспешила туда, где расположился Клод.

– С тобой все хорошо? – поинтересовалась Элис у Джонатана, мягко пожимая его руку.

Юноша молча кивнул.

– У меня и в мыслях не было огорчить обеих мисс Ханифут…

– Не беспокойся, – вдруг зазвучал рядом с ними обворожительный голос. – Если Глория Ханифут и почувствовала себя несколько раздосадованной от того, что ты отверг ее сестренку, то уже успела получить отличную компенсацию. Ровно то, чего так добивалась: привлечь к себе внимание Клода.

Это была Эвелин Спенсер – она поднялась со стула и подошла к Элис, Джонатану и Маргарет. И устроилась рядом, непринужденно присев на подлокотник дивана. И сделала это так изящно и беззаботно, не выпуская из рук свой бокал с вином и сигаретку, что полностью очаровала Элис.

Тем временем Лили за столом объясняла Хуберту, что карта, которую он вытянул, – «Тройка кубков» – означает, что сердце его занято некой дамой и что все указывает на то, что дама эта, вероятно, вскоре ответит ему взаимностью. Элис только порадовалась тому обстоятельству, что в этот миг Эвелин заслоняла лицо Хуберта от ее глаз. А Клоду Лили сообщила, что его карта, «Умеренность», означает скромность и воздержание. Молодой французский джентльмен, услышав это, громко расхохотался.

– Ты слыхала, Эви? – воскликнул он, оборачиваясь к подруге. – Я бы ни в жизнь не смог самого себя описать точнее.

Эвелин Спенсер в ответ тоже тихонько засмеялась, после чего обернулась к Элис и Маргарет.

– О, мои дорогие, должна вам сказать, что я чрезвычайно рада, что этим вечером вы с нами. – Она говорила по-английски, голос ее звучал певуче и в то же время казался немного ломким. – С самого начала этого путешествия мне едва ли выпала минутка пребывания в женском обществе. Я уже стала задыхаться в окружении стольких высокоуважаемых джентльменов.

Последние два слова она произнесла таким тоном, будто намекала на противоположный смысл, и Элис не смогла удержаться от смеха.

В гостиную вошел официант и пригласил всех пройти в столовую, куда подадут ужин. Элис встала с дивана, и Эвелин взяла ее под руку, тем самым обозначив свое намерение пойти вместе с ней. Элис ощутила ком в желудке.

– Надеюсь, вы сочтете возможным сопроводить меня на днях в «Универсальные магазины Ворта», – сказала Эвелин, склонившись к сестрам, когда они уже уселись за стол. В ее золотистых волосах вспыхивали отблески горящих свечей. – Я слыхала, что у них представлена коллекция дамских туалетов, весьма отличная от тех, что можно найти в их европейских филиалах. А я, нужно сказать, уже по горло сыта бесконечным сатином и бархатом и к тому же очень сомневаюсь, что мой супруг или Клод сумеют дать мне сколько-нибудь дельный совет на эту тему.