Сыщики с Нанкин-роуд

Хуберт также плохо выносил запах сигарного дыма, однако светлый табак доставлял ему удовольствие. Определенным образом он напоминал ему о мастере Вэе. Ему захотелось, чтобы тот тоже оказался здесь, хотя понятно было, что состояние его здоровья не позволило бы этому желанию осуществиться. Если бы только у него была возможность немедленно покинуть это общество и отправиться в город навестить друга. Тот бы уж точно смог бы разложить все по полочкам, помог бы выстроить перспективу. Мастер Вэй обладал умением вносить ясность в его мысли и сумел бы выловить крупицы правды из всего того, что случилось этим вечером. Хуберт уже давно привык к тому, что его спрашивают о Карловых Варах. И даже когда он врал, утверждая, что никогда в жизни там не бывал, во множестве случаев разговор в конце концов все равно сворачивал на тему знаменитого чешского города-курорта. Состоятельные мужчины и женщины из Европы подобными местами обычно живо интересовались, и, услышав название родного города, Хуберт при общении с клиентами отеля давно научился принимать невозмутимый вид. Он даже умел поддержать ни к чему не обязывающий поверхностный разговор о целебных свойствах воды и тех развлечениях, что, судя по описаниям, Карловы Вары предлагают туристам.

Однако Хуберт оказался совершенно не готов к тому, что и Монтгомери Поул возьмется поддержать такой разговор.

С момента их знакомства, состоявшегося почти десять лет назад, когда один был семнадцатилетним юношей, а другой уже разменял третий десяток, Монтгомери ни разу не упоминал Богемии и не выказывал никакого интереса ни к этой стране вообще, ни уж тем более к Карловым Варам.

«Тебе бы город точно понравился: там огромное количество великолепных отелей, почти таких же, как мой, да и люди там такие дружелюбные. Они обожают делиться с приезжими историями из своего прошлого, весьма и весьма любопытными историями».

«Историями из прошлого».

Хуберт глотнул кофе из чашки, только что поставленной перед ним официантом, продолжая слушать, как Джейкоб Спенсер рассказывает о новых трансатлантических лайнерах, в производство которых ему предложили инвестировать часть капитала, и опять страстно пожелал, чтобы здесь оказался мастер Вэй.

Мастер Вэй или Шерлок Холмс – тот английский детектив, который покончил с Джеймсом Мориарти: любой из них мог бы ему помочь. Ему был необходим кто-то, кто встал бы на его сторону, кто-то, кто умел бы смотреть вглубь, проникая сквозь внешние проявления, кто смог бы выяснить, были ли слова Монтгомери Поула невинным комментарием или скрытой угрозой.

О том, что случилось в Карловых Варах

Четвертая часть

Хуберт ждал профессора Мориарти в одном из салонов уже ставшего для него привычным отеля – он всегда в нем останавливался. Хуберт пришел сюда в восемь двадцать утра – опять же, как всегда. Несмотря на то что спустя месяц работы Хуберт отлично знал, что профессор появится в салоне не раньше половины девятого. Юноша устроился в одном из кресел, стараясь не беспокоить изысканных клиентов отеля.

С самого детства Хуберт испытывал непреодолимый интерес к гостиничному делу, а тот отель, в котором остановился Джеймс Мориарти, был поистине великолепным, одним из лучших в городе, к тому же мог похвастаться доступом к частным купальням. Хуберт сидел и ломал голову над вопросом: какого черта простой университетский преподаватель, какими бы блестящими ни были его публикации, мог позволить себе столь продолжительное пребывание в гостинице такого класса.

Был и еще один вопрос, которым терзался Хуберт: чем именно занимается в Карловых Варах Джеймс Мориарти? Этот человек ничуть не походил на курортника, приехавшего лечиться на водах. Обыкновенно он ограничивался тем, что спускался в салон ровно в половину девятого, давал Хуберту кое-какие мелкие поручения – купить одну-две газеты, посмотреть на рынке в южной части города, привезли ли туда свежие груши, доставить его мерки портному, чтобы тот сшил ему костюм с темно-серым пиджаком из смесовой ткани, или же вернуть в городскую публичную библиотеку прочитанную книгу и принести ему другую – и исчезал из виду, поднявшись по лестнице в свой номер. Только пару раз за неделю Мориарти покидал отель вместе с Хубертом, и они шли в направлении «Гран-Панталеоне», стекольной фабрики Бизоньози. В такие дни Мориарти оставлял его ждать в небольшой, увешанной тяжелыми гардинами приемной перед кабинетом Бизоньози, пока сам он около часа совещался о чем-то с Себастьяном Мораном и владельцем фабрики. И каждый раз, без единого исключения, выходя из кабинета, Джеймс Мориарти глядел на мир другими глазами: его живой взгляд тускнел. И каждый раз, без единого исключения, он как будто забывал о том, что Хуберт ждет его появления, пока тот не напоминал ему о себе.

– Господин Мориарти, – негромко говорил Хуберт, – есть ли у вас какие-нибудь пожелания?

Мориарти пару раз моргал, разгоняя застилавший взгляд туман, и взирал на Хуберта с таким выражением, будто впервые в жизни его видел.