Сыщики с Нанкин-роуд

– Я только иногда по ней скучаю, – сказала она. – Когда думаю о своих друзьях. Вообще-то жизнь по большей части была там далеко не такая приятная, как здесь.

В той жизни Элис вынуждена была отказывать себе во всем, чтобы заботиться об Эмме. А здесь, в Шанхае, прямо сейчас Элис отлично проводит время в компании женщины, с которой при любых других обстоятельствах у нее не было бы ни единого шанса познакомиться. Даже если подумать только об одной-единственной этой перемене, то их переезд того стоил.

Наконец они дошли до шляпной мастерской, где Эмма отдала в ремонт шляпу Маргарет, записав на бумажке стоимость починки. Потом они направились обратно, вверх по улице, к рынку, где Эмма остановилась у прилавка мясника и сделала заказ, собираясь забрать его позже.

– Ну, вот и все! – объявила она Джонатану. – Теперь можно пойти проведать мастера Вэя.

Джонатан улыбнулся, значительно оживившись, – таким его Эмма в это утро еще не видела, – и, довольный, кивнул. К несчастью, длилось его хорошее настроение недолго. Как раз перед границей Поселения, минуя двери Большого казино, они столкнулись с отцом мальчика. Мистер Поул покидал казино, и взгляд его слегка косил, как у человека, уже успевшего опрокинуть пару лишних рюмочек, хотя на дворе стояло еще позднее утро. Несмотря на это или благодаря этому он, казалось, пребывал в отличном расположении духа. Негромко напевая, с весьма довольным видом, мистер Поул спускался по ступеням парадной лестницы. Но увидев Джонатана, сразу же остановился. Эмма насторожилась. Это была первая ее встреча с Монтгомери Поулом после того случая несколько дней назад перед дверью его номера люкс.

– Что ты делаешь в казино в такой час? – вместо приветствия спросил отца встревоженный Джонатан.

Мистер Поул весело расхохотался.

– Сынок, а ты как думаешь, что обычно делают люди в казино – как в такой, так и в любой другой час? Раз уж оно наконец-то открылось, мы, обитатели Международного поселения, должны приложить усилия, чтобы этот бизнес приносил доход. Ты же не осудишь своего старика за небольшое развлечение, верно? У меня еще будет время заняться делами отеля.

После этих слов рука Джонатана, цеплявшаяся за локоть Эммы, слегка задрожала.

– Делами отеля уже занимается Хуберт, – занял защитную позицию мальчик.

Мистер Поул чуть улыбнулся.

– И до сих пор прекрасно с этим справлялся, разумеется, однако бизнес не должен в такой степени зависеть от одного-единственного наемного работника. Я слишком много перекладывал на него в последние годы, но теперь, пожалуй, пришло и мне время взять бразды правления в свои руки. Кто знает, – с издевкой вопросил он, – быть может, Хуберт в один прекрасный день возьмет да и примет решение сменить место работы или вообще покинуть Шанхай и вернуться в Европу. Конечно, нам будет весьма жаль, но мы же не можем сбрасывать со счетов и такую возможность.

Джонатан пару раз моргнул, как будто не до конца понимая сказанное отцом. Он сильно побледнел и, казалось, сейчас закричит – прямо здесь, посреди улицы. Или расплачется.

– Не знаю, понимаешь ли ты, что делаешь, не знаю, почему на этот раз ты ведешь себя совсем не так, как в прошлые твои приезды, но… – Он умолк, не договорив, как будто не был уверен в правильности того, что хотел сказать.

– Слушай, Джонатан, пойдем-ка лучше отсюда, – зашептала Эмма своему другу, дергая его за рукав, однако это не оказало на него никакого воздействия. – А то будет поздно.

Заговорив, она привлекла к себе внимание мистера Поула. Он перевел взгляд на Эмму и опять расплылся в улыбке.

– О, разумеется. Любопытствующая девица. – Он узнал ее. – Сынок, раз уж отныне я буду проводить в Шанхае более продолжительное время, то мне, полагаю, придется уделить большее внимание и твоему окружению…

В это мгновение разговор их прервали. Некий господин довольно небрежного вида, намеревавшийся, судя по всему, войти в казино, обернулся и кинул взгляд в сторону Эммы, Джонатана и Монтгомери Поула, после чего издал возглас удивления.

– Монти! – воскликнул он. – Монти? Это ты?

Мистер Поул, нахмурившись, повернулся к этому господину. Тот подошел ближе. Эмма в ту же секунду узнала его.

– Черт подери, Монти, ты что, меня не узнаешь?

– Я не совсем уверен в том, что…

– Я Аллен Флит, – перебил его человек, – мы с тобой познакомились в «Бенчи», десять лет назад… Или пятнадцать? Я уж и сбился со счета, они же меня туда дважды упрятывали… – И он хохотнул, обводя мистера Поула оценивающим взглядом, с носков начищенных до блеска ботинок до шляпы, отвечавшей последнему писку моду. – Да вы только поглядите на него, это же просто шедеврально! Ни дать ни взять – английский лорд. И за каким чертом ты явился в Шанхай?

– Полагаю, что вы обознались, мистер, – невозмутимо продолжал настаивать Монтгомери Поул. – Мы с вами никогда не водили знакомства.