Сыщики с Нанкин-роуд

Но в этот понедельник случилось нечто необычное: в приемную, где сидел Хуберт, вошли два человека в форме полиции Богемии: элегантный темный мундир с высоким стоячим воротником и двумя рядами пуговиц на груди. Хуберт смотрел на них в некотором замешательстве, не слишком хорошо понимая, что они здесь делают. Двое полицейских прошли мимо, не обратив на него ни малейшего внимания, и проследовали к дверям в кабинет Бизоньози. Не постучав, распахнули дверь. Хуберт сильно сомневался, что хоть кто-нибудь когда-нибудь входил в этот кабинет, не испросив на то разрешения его хозяина.

– Чем обязан подобному вторжению? – встревоженно спросил Бизоньози. Вопрос повис в воздухе. Вероятно, потому, что он разглядел форму, в которую были облачены эти двое.

– Константин Ломбарди? – обратился один из них к Бизоньози. До этой минуты, Хуберту и в голову не приходило поинтересоваться настоящим именем этого человека. – Господин Ломбарди, вы должны проследовать за нами.

Огромная дверь осталась приоткрытой, и Хуберт имел возможность видеть Бизоньози за письменным столом, а также Себастьяна Морана и профессора Мориарти, которые расположились перед ним на высоких солидных стульях. Тех самых, которые сам Хуберт и его отец занимали в тот первый день, когда все началось. Бизоньози хмуро взирал на полицейских.

– Проследовать за вами? – повторил он. – Проследовать за вами куда?

– В полицейский участок, господин Ломбарди. – В голосе полицейского послышалось нетерпение. Рука его переместилась к бедру, на рукоятку зачехленной сабли. – Учитывая обстоятельства, советую вам не оказывать сопротивления.

Губы Бизоньози слегка растянулись в узкой улыбке, от которой у Хуберта дыбом встали волосы на затылке. Несмотря на свою физическую хрупкость, Бизоньози был опасен. Его главное оружие находилось тут же и сидело прямо перед ним: Себастьян Моран. Он был человеком, привыкшим убивать, которого, как подозревал Хуберт, мало что остановит, если дойдет до дела. Он с легкостью мог бы прикончить двух полицейских. Хуберт был уверен, что в кабинете обязательно найдется пистолет. Бизоньози попытался поймать взгляд своего старого друга, и Хуберт едва не закричал, стремясь предупредить полицейских, что им следует быть осторожнее, однако Себастьян Моран не шевельнулся. Он так и сидел на своем стуле, наблюдая всю эту сцену с изумительным спокойствием.

– А с какой стати я должен проследовать в полицейский участок? – Голос Бизоньози на этот раз прозвучал чуть менее уверенно, возможно, ввиду отсутствия поддержки со стороны Себастьяна Морана.

Второй полицейский присоединился к первому, и Хуберт заметил, что в коридоре, выходящем в приемную, только что появились еще четверо.

– Виктор Елинек, один из служащих этой фабрики, выдвинул против вас обвинение в подготовке покушения на членов королевской семьи, – невыразительным голосом ответил первый полицейский. – Как я уже сказал, будет намного лучше, если вы не окажете сопротивления.

Сердце Хуберта забилось быстрее, когда он услышал имя отца. Глаза Бизоньози от неожиданности расширились:

– Королевской семьи?

Секунду Хуберт раздумывал о том, является ли и в самом деле Бизоньози таким хорошим актером или же говорит правду – настолько растерянным он выглядел.

– Не имею ни малейшего представления, о чем речь.

– Ваш сотрудник сообщил о том, что уже несколько дней вы отслеживаете передвижения господина Малека Дворжака, – гнул свою линию полицейский. – Советника и секретаря принцессы Дарины.

Хуберт готов был поклясться, что лицо профессора Мориарти, по-прежнему сидевшего перед столом, на миг осветилось триумфом. Тем не менее, когда Бизоньози адресовал ему вопрошающий взгляд, тот только пожал плечами, демонстрируя растерянность, подобную той, что испытывал его босс. Как будто он не имел ни малейшего понятия о том, кто такой Малек Дворжак. В эту секунду Хуберта пронзило ужасное подозрение. Полицейский, молчавший бóльшую часть времени, парой широких шагов преодолел расстояние, отделявшее его от Бизоньози, грубо поднял его со стула и отдал приказ только что вошедшим в кабинет агентам.

– Все обыскать, – изрек он. – А вы двое, – прибавил он, обращаясь к Себастьяну Морану и профессору Мориарти, – подождите в приемной вместе с мальчишкой.

Хуберт был немало удивлен, что его упомянули. Ничто в поведении полицейских до сего момента не указывало на то, что они заметили его присутствие, хотя Хуберт все это время находился там, пребывая в крайнем изумлении, и ровно ничего не предпринимал, но пытался осмыслить происходящее.

Полицейские начали обыск: они переворачивали все сверху донизу, ничуть не беспокоясь по поводу того, разобьется ли то или иное хрупкое сокровище из тех, что хранил у себя в кабинете Бизоньози. Упавшая на пол астролябия развалилась на части, и Хуберт стал опасаться, что музыкальную шкатулку, произведение, сотворенное его дедом, постигнет та же участь.