Табакерка императора

— «Даю вам двадцать четыре часа, чтобы скрыться, — процитировала она. — По истечении этого срока, исчезнете вы или нет, полный отчет о вашей новой жизни, вашем новом имени и о том, где вас можно найти, будет передан в Скотленд-Ярд».

Дермот, склонявшийся вперед, снова откинулся на спинку плетеного стула.

— Катастрофа свалилась из ниоткуда. Теперь Этвуд не мог вернуть жену. Если вы можете представить его бродящим по зоосаду, среди клеток с дикими животными, то сумеете вообразить, что творилось у него в уме. Такая чудовищная несправедливость, как гром среди ясного неба. Вместо приятной жизни его ожидает тюрьма. Разве только…

Этвуд не был знаком с сэром Морисом, но знал многое о привычках обитателей виллы «Бонер». Не забывайте, что он прожил здесь несколько лет. Он не раз видел, как сэр Морис, когда остальные члены семьи уходили спать, сидел один в кабинете. Этвуд, как и Ева, много раз заглядывал в кабинет через улицу. Он знал планировку комнаты, где оконные портьеры не задергивали в теплую погоду. Он знал, где сидел сэр Морис, где находились дверь и каминные принадлежности. А самое главное — в его распоряжении был ключ от парадной двери дома Евы, который — помните? — подходил и к парадной двери виллы «Бонер».

Бенджамин Филлипс задумчиво почесал лоб черенком трубки.

— Улики могут быть палкой о двух концах, верно?

— Да. — Дермот заколебался. — Слушать дальнейшее не будет приятно никому из вас. Вы искренне этого хотите?

— Продолжайте! — потребовала Ева.

— Чтобы заткнуть сэру Морису рот навсегда, Нед Этвуд должен был действовать немедленно. Он правильно рассудил, что сэр Морис никому ничего не скажет, пока Этвуд не уберется из города, дабы избежать открытого скандала. Несмотря на это, ему требовалось железное алиби на случай ошибки. Бродя по зоосаду, Этвуд при помощи ума и самомнения спланировал алиби за десять минут. Вероятно, вы уже начинаете понимать, что это за план.

Этвуд знал привычки всех. Он околачивался по рю дез Анж, когда ваша группа вернулась из театра. Эмма отправилась домой, а остальные — на свою виллу. Он терпеливо ждал, когда все пойдут спать и свет погаснет всюду, кроме незанавешенных окон кабинета. Против раздвинутых портьер он не возражал — они входили в его планы.

Дженис хоть и побледнела, но не удержалась от вопроса:

— А как насчет риска быть увиденным из какого-нибудь дома на другой стороне улицы?

— Какого именно дома? — в свою очередь, спросил Дермот.

— Понятно, — промолвила Ева. — Мои портьеры всегда задернуты. А в конце сезона виллы с обеих сторон не заняты.

— Да, — кивнул Дермот. — Так мне сказал Горон. Но вернемся к изобретательному мистеру Этвуду. Он был готов действовать. Используя свой ключ, он открыл парадную дверь дома сэра Мориса…

— В котором часу?

— Приблизительно без двадцати час.

Сигарета Дермота превратилась в желтоватый окурок. Он бросил ее на землю и наступил каблуком.

— Думаю, Этвуд захватил с собой какое-нибудь бесшумное оружие на случай, если среди каминных принадлежностей не окажется кочерги. Но он мог не беспокоиться — кочерга была на месте. Из того, что Этвуд потом говорил Еве, нам известно, что он знал о глуховатости сэра Мориса. Этвуд открыл дверь, взял кочергу и подкрался к жертве сзади. Старик был поглощен своим новым сокровищем. Перед ним лежит блокнот, в котором написано крупными буквами: «Табакерка в форме часов».

Убийца поднял руку и нанес удар. После первого удара он пришел в неистовство.

Ева, хорошо знавшая Неда Этвуда, живо представила себе эту сцену.

— Один из ударов — возможно, случайно, но скорее намеренно — разбил выглядевшую дорогой безделушку. Должно быть, Этвуда заинтересовало, что именно он разбил. Блокнот испачкался кровью, но запись оставалась вполне читаемой. Первое слово — «Табакерка», — как мы увидим, запечатлелось в его памяти. А теперь самое важное. — Дермот посмотрел на Еву. — Какой костюм был на Этвуде той ночью?

— Темный, из грубого, ворсистого материала. Не знаю, как он называется.

— Вот именно. — Дермот снова кивнул. — Когда он ударил по табакерке, крошечный осколок агата отскочил и прицепился к его пиджаку. Этвуд так и не заметил его. Потом, когда Этвуд обнимал вас во время эпизода в спальне, осколок переместился на ваш кружевной пеньюар.

Вы тоже не заметили осколок. Фактически вы были готовы поклясться, что его там не было, и искренне думали, что кто-то специально поместил его туда. Но правда куда проще. — Он посмотрел на Дженис и дядю Бена. — Надеюсь, тайна злополучного осколка агата раскрыта?

Но я забегаю вперед. Я излагал события в том порядке, в каком мы позднее реконструировали их, а не так, как дело представили мне впервые. Когда Горон впервые поведал мне о нем, казалось более чем вероятным, что убийца — член семьи Лоз. Вы не можете возмущаться этим, потому что сами так думали.