Табакерка императора

— Ключ от этого дома с кольцом, которое ты вертишь на пальце. Я бы хотела быть уверенной, что ты последний раз поставил меня в такое неловкое положение.

— Ради бога, Ева!..

— Пожалуйста, говори тише.

Нед выпрямился в кресле. При виде выражения лица Евы его голос стал сварливым.

— Да что с тобой такое? Ты изменилась.

— Разве?

— Откуда эта внезапная святость? Раньше ты была человеческим существом, а теперь превратилась бог знает во что. С тех пор как ты познакомилась с Лозами, твоя добродетель могла бы посрамить саму Лукрецию.[3]

— Неужели?

Нед вскочил на ноги.

— Нечего задирать нос! Тебе не убедить меня, что ты влюблена в Тоби Лоза!

— А что ты имеешь против Тоби, Нед?

— Ничего, но все утверждают, что он напыщенный осел. Конечно, он может быть ослом высокой пробы, но тебе он не подходит, а я подхожу.

Ева содрогнулась.

— Ну что можно сделать с такой женщиной? — рявкнул Нед, обращаясь к зеркалу. — Полагаю, — добавил он с выражением, которое Ева знала слишком хорошо, — мне остается только одно.

Ева тоже вскочила.

— Твоя сексапильность — особенно в этой пижаме, — продолжал Нед, — может возбудить даже анахорета. А я отнюдь не анахорет.

— Не смей приближаться ко мне!

— Я чувствую себя, как злодей в мелодраме, — с внезапным унынием произнес Нед. — Героиня отшатывается от меня, боясь позвать на помощь, чтобы не… — Он кивнул в сторону окна, и его тон снова изменился. — Ладно. Почему бы не быть злодеем и гадом ползучим? Тебе это понравится.

— Предупреждаю, я буду драться!

— Отлично. Так даже лучше.

— Нед, я не шучу.

— Я тоже. Ты будешь драться, но только вначале. Против этого я не возражаю.

— Ты всегда говорил, что на приличия тебе плевать, но гордился тем, что играешь честно. Если…

— Ты не боишься, что старый козел в доме напротив может что-нибудь услышать?

— Что ты делаешь, Нед? Немедленно отойди от окна!

Ева запоздало вспомнила о лампе над туалетным столиком. Пошарив у себя над головой, она выключила свет. Оконные рамы были открыты, но проемы заслоняли плотные портьеры, под которыми висели кружевные занавески. В комнату повеяло прохладным воздухом, когда Нед отодвинул уголок портьеры. Он не собирался смущать Еву без крайней необходимости, и увиденное внушило ему уверенность.

— Сэр Морис еще в кабинете?

— Да. Но он не обращает на нас внимания. У него в руке лупа, и он разглядывает какую-то табакерку… Погоди!

— Что такое?

— С ним кто-то есть, но я не вижу кто.

— Вероятно, Тоби. — Шепот Евы перешел в сдавленный крик. — Нед Этвуд, ты когда-нибудь отойдешь от этого окна?

В этот момент оба осознали, что лампа погасла.

Сквозь щель в портьере в комнату проникала с рю дез Анж слабая полоска света, упав на профиль Неда, когда он повернулся. По-детски наивному удивлению при виде темноты в комнате противоречила насмешливая складка у рта. Он задернул портьеры, погрузив комнату во мрак.

Духота казалась невыносимой. Ева снова стала шарить в поисках выключателя, но не смогла его нащупать. Она стала пятиться назад от стола и от Неда.

— Послушай, Ева…

— Это становится нелепым. Пожалуйста, зажги свет.

— Как я могу его зажечь? Ты стоишь ближе к выключателю.

— Нет. Я…

— О! — странным тоном произнес Нед.

Ева хорошо знала эту нотку торжества и испугалась еще сильнее.

Тщеславие не позволяло Неду понять, что он внушает Еве отвращение. Ситуация становилась уже не просто неловкой, а кошмарной. Но Еве не приходил в голову самый простой выход — позвать на помощь прислугу и покончить с этим.

Попросту говоря, Ева Нил вбила себе в голову мысль, что никто никогда не поверит ее версии подобного инцидента. Это подсказывал ей жизненный опыт. Прислуги она опасалась не меньше, чем семьи Лоз. Слуги постоянно сплетничали, каждый раз приукрашивая историю. Например, новая горничная, Иветт…

— Назови мне хоть одну вескую причину, — холодно сказал Нед, — по которой ты выходишь замуж за этого парня, Лоза.

Голос Евы, доносящийся из темноты, звучал не громко, но пронзительно.

— Ради бога, уходи! Ты не веришь, что я влюблена в Тоби, но это правда. И вообще, я не должна объяснять тебе мои поступки. По-твоему, у тебя есть на меня права?

— Да.

— Какие?

— Я пришел, чтобы показать тебе это.

Хотя в темноте Нед не мог видеть Еву, он знал, что она делает. По шороху и скрипу пружин Нед понял, что Ева подобрала лежащий в изножье кровати кружевной пеньюар и пытается его надеть. К тому времени, когда он добрался до нее, она успела влезть только в один рукав.

Еву одолевал и страх иного рода. Более опытные подруги говорили ей, что женщина никогда не забывает своего первого мужчину. Она может думать, что забыла его, но он остается в памяти навсегда. Ева была человеческим существом — она многие месяцы провела в одиночестве, а Нед Этвуд, что бы он собой ни представлял, знал, как к ней подступиться. Что, если…

Ева яростно, но неуклюже пыталась вырваться, когда Нед сжал ее в объятиях.

— Отпусти! Ты делаешь мне больно!

— Зато потом тебе будет хорошо.

— Нет! Нед, слуги…

— Чепуха. Там только старая Мопси.