Табия тридцать два

Было третье июня – день травли клопов в общежитии, – и пока Кирилл крался по коридорам, стараясь избежать встречи с вездесущей Надеждой Андреевной, его одежда основательно пропахла дихлофосом. Срочное проветривание рубашки над вольной Невой не особенно помогло, и Кирилл решил купить букет – надеясь, что аромат цветов хоть немного замаскирует вонь инсектицида; ну и не идти же к юбиляру с пустыми руками (хотя Фридрих Иванович категорически возражал против любых подарков: «Даже не думайте, дорогой Кирилл! Я же знаю, как небогато живут аспиранты»). Приобретенный недалеко от «Рагозинской» букет в самом деле мощно благоухал, но оказался, пожалуй, уж слишком громоздким (и постоянно грозил развалиться на части); кроме того, от него сразу же зачесалось в носу и захотелось чихать (что за подлые ботанические сюрпризы?).

Дверь (намаявшемуся в подъезде) гостю открыл лично Фридрих Иванович:

– Ага, Кирилл, заходите! Знаете, вам придется меня развлекать; жена моя сгинула в сумрачных глубинах кухни, сын сражается с математическими задачками, и я совсем один.

– А где Майя?

– Тоже с теми задачками, помогает.

(И действительно, из соседней комнаты слышался голос Майи: «Что же, давай еще раз. Дана шахматная доска 8×8, 64 клетки, и даны костяшки домино, причем каждая из костяшек занимает ровно две клетки. Сколько костяшек ты можешь уложить на доску? Тридцать две, правильно. Но вот у шахматной доски отпилили по одной клетке с противоположных углов – сколько теперь влезет костяшек? Нет, не тридцать одна! Нет! Я знаю, что шестьдесят четыре минус два равно шестьдесят два, но дело не в этом. Ответь сначала: какой цвет имеют клетки на противоположных углах шахматной доски – одинаковый или разный? Одинаковый, естественно. Значит, отрезав противоположные углы, ты оставил на доске тридцать две клетки одного цвета и тридцать клеток другого цвета. А костяшка домино всегда занимает две клетки разного цвета. Теперь тебе понятно, что тридцать одну костяшку ты расположить на доске уже никак не сможешь?»)

Фридрих Иванович вел Кирилла в гостиную, когда навстречу им вышла высокая красивая женщина в темно-синем платье – и с двумя бутылками коньяка в руках.

– Кирилл, знакомьтесь, моя супруга, Ксения Александровна. Ксюша, это Кирилл, друг Майи и весьма толковый молодой человек, ну я тебе уже рассказывал.

– Здравствуйте, Кирилл! – улыбнулась Ксения Александровна.

– А почему, Ксюша, – продолжал Фридрих Иванович, – ты так беспечно гуляешь по дому с этими ценными емкостями, рискуя выронить их и разбить вдребезги?

– Потому что ищу тебя, Феденька, – в тон мужу отозвалась жена, – хочу узнать, какой мы откроем сегодня коньяк, пятилетний или десятилетний?

Фридрих Иванович даже руками всплеснул.

– Ксюша, ну, разумеется, десятилетний! Стол должен быть и-де-аль-ным, а ведь еще доктор Тарраш говорил: «Если одна фигура стоит плохо – то вся партия стоит плохо».

– Папа, ты уже познакомил маму с Кириллом? – появилась в дверях Майя.

– Как видишь! Хотя деликатное это задание поручалось тебе.