Табу

– Конечно, оставила! – взревела я, бросаясь на него с кулаками. – Оставила, чтобы никто не видел уродливого шрама! Оставила, чтобы слышать звон металла, чтобы чувствовать постоянное трение от россыпи бриллиантов на кулоне, чтобы никогда не забывать, что ощущают рабыни, судьба которых – сдохнуть, прикованной к батарее!

– Ты преувеличиваешь, – рассмеялся Лёня, отмахнувшись от моих слов, как от плохой шутки. – Ты раздула из мухи слона, да еще отца своего приплела, только зря столкнула нас лбами. Он потерял хорошего партнёра, из-за чего, собственно, и обанкротился в итоге. Глупый… Очень глупый. Но, благо, его дело есть, кому продолжить. Тот, вроде, посмышленее, да и детей нет, ради которых совершаешь глупые необдуманные поступки.

– Проваливай, – голос пропал, оставив лишь хрип, от которого саднило горло. – Ты приносишь мне только боль…

– Граничащую с удовольствием, – перебил он, подходя все ближе и ближе.

Я всегда реагировала на него, как кролик, трепеща от страха, по наивной дурости в двадцать лет я решила, что это восхищение. Естественно, тогда он был сорокалетним мужчиной, за которым роились толпы девчонок, увлажняя его трескающееся эго своими слюнями. Нет, я не была такой, просто он был хорошим вариантом, чтобы выйти замуж и слинять из-под опеки отца. Но если б я знала, какой ценой, то определенно осталась бы безвылазно сидеть в своей небольшой комнате, заливаясь слезами о несостоявшейся любви.

– Ты дрожала и становилась мокренькой от одного только моего взгляда! Трепетала от каждого касания и ждала большего. Я видел все в твоих глазах. Тебе было мало этих наскучивших ласк, которые могла получить от любого. Ты другая, девочка…

– Ты ошибался!

– Нет, девочка, ты сама не понимаешь, что в тебе скрыто, – горячее дыхание обдавало мою шею. Он прижимался, давая ощутить всю твердость своей плоти, а мне становилось противно от одной только мысли о близости с ним.

– Зато ты все знаешь! Знаешь, когда вовремя накачать наркотой, чтобы я не сопротивлялась, как замазать синяки и ссадины, чтобы отец не догадался, как запугать дуркой, чтобы молчала в тряпочку, пока тр*хал шлюх прямо у меня на глазах!

– О! Мне очень приятно, что ты все помнишь, – он закурил и открыл окно, впуская холодный воздух.

– Зачем ты пришёл? Это ты? Да? Ты вытащил меня из тюрьмы?

– А ты бы предпочла остаться там? – Как ни странно, но он довольно долго молчал, словно взвешивал слова, чего раньше за ним не было замечено.

– Ты?

– Хочешь, я могу вернуть все обратно?

– Нет! Но и с тобой я быть не хочу!

– Подумай, девочка, – Лёня раскрыл бумажник и вытащил визитку. – На всякий случай, вдруг номер забыла. Позвони, как жрать станет нечего…

С этими словами он удалился, небрежно бросив визитку мне под ноги, а я осталась, судорожно соображая, кто мог сказать, где я живу…

Глава 18

* * *

Не спала всю ночь, гоняя назойливые мысли от одной извилины к другой. Мне постоянно казалось, что Лёня вот-вот заявится и заберёт меня силой, но потом страх отпускал, и я снова начинала дышать. Перед глазами пролетали истлевшие обрывки воспоминаний прошлой жизни, ещё недавно казавшейся нереальным и почти забытым кошмаром. Замужество, которого я просто жаждала поделило мою жизнь на два отрезка: до него и после.

В 20 лет я была наполнена обидой, стремлением вырваться из семьи, которая вдруг ополчилась против моей воли. Но если б я только знала, чем это обернётся, то покорно осталась бы дома перебирать подопревшую клубнику с бабушкиного огорода и крутить бесчисленные банки сливового компота, который никто и никогда не выпьет.  Но тяга молодой девчонки к полной самостоятельности и взрослой жизни в молодости, перечеркнула стремление тридцатилетней девушки к умиротворению и гармоничному спокойствию в настоящем.

Дура! Какая же я дура!

Меня трясло от страха! Сердце колотилось, как ненормальное, норовя разбудить соседей всего подъезда. Я молилась о сне, жаждала момента, когда мозг просто отключится, перестав вытаскивать из архива памяти уже затянутые пылью времени гигабайты файлов.

Меня мутило от собственной слабости, потому что я не могла себе позволить сбежать отнюдь не по соображениям морали и прочей ерунды, а по вполне обыденным причинам – полное отсутствие денег. Черт! Даже податься было не к кому! Единственными родственниками, кто мог хоть как-то помочь не скатиться к адовому прошлому, как ни странно, были дядьки. Ну,  если забыть, что один из них хладнокровно убил моего отца прямо на моих глазах.

И уже к утру я поняла, что выхода у меня другого не было…

Я знала, где их найти. У Маришки сегодня был День рождения, поэтому вся чета Моисеевых непременно соберётся вместе. Ну, а место вычислить не составляло труда. Марина обожала загородный ресторан, открытый дядьками прошлым летом: оригинальное здание, построенное исключительно из стекла и брутальных металлических конструкций, смотрелось дерзким плевком современной цивилизации, контрастируя с плотным кольцом ельника на фоне плавных линий рельефа речного берега.