Табу

– Привет, Бояра, какими судьбами?

– Поговаривают, что ты на курорте? Раны зализываешь?

– Есть немного, а ты откуда такой осведомленный?

– Неважно, короче, мне нужен Наскалов. Где он? Не могу до него дозвониться.

– А он на таком же курорте, как и я.

– О! Я наслышан, как ты его нечаянно поцарапал, – рассмеялся Бояра. – Что, такая сильная ссадина? Шрам останется?

– Слушай, у меня начинают возникать вопросы. Откуда столько информации у обычного сотрудника полиции?

– Короче, давай отложим твои вопросы до очередной встречи в каком-нибудь кабаке, потому что вы меня просто обязаны напоить за очень важную информацию.

– Не тяни кота за то, что мешает плохому танцору, – рассмеялась я.

– Клоун, бл***. У меня в участке сидит некая Оксана Константиновна Моисеева. И сидит она не в смысле – присела отдохнуть, а за решеткой, между прочим. И, помимо мелких нарушений, ей светит статья. Как ты понимаешь, я не могу напрямую позвонить её дядюшке. Что делать-то? Ну, отсадил я её от бомжей, с которыми она просидела двое суток, накормил, а дальше что? Мы ждали, что за ней кто-нибудь приедет, но – тишина. Да и хозяева квартиры, которую она, по их словам, разнесла, сам я там не был, просто так не дадут все спустить на тормозах. Надо же ей было напороться на директора крупной строительной фирмы. Чего делать-то?

– В каком она участке?

– В моем, конечно.

– Хорошо. Я сейчас буду. И еще, не говори никому.

– Договорились.

– Кошка, бл***. Сказал же – сидеть на ж*пе ровно! – ревел я, сбегая по лестнице. И Буба тоже хорош, он специально не говорил или, правда, не знал?

**** Оксана ****

У отдельной камеры есть определенно много плюсов. Можно поспать, не боясь за свою жизнь, а в этой даже был туалет, огражденный небольшим простеночком полуразрушенных кирпичей. В углу стояла раковина, куда странный бородатый полицейский бросил совершенно новый кусок мыла. Никогда бы не подумала, что буду радоваться дешевому обмылку, пахнущему химозной клубникой. Долго намыливала руки, смывая с себя вонь и липкую грязь, затем отскребала лицо. Пыль с потом скатывались небольшими комочками и утекали по металлическим трубам, но ощущение чистоты никак не приходило.

– Моисеева, заканчивай банные процедуры, – довольно резко окрикнул меня молодой сержантик, растянувший свой рот в кривой полуулыбке. Он был явно доволен и собой, и тем, что я вздрогнула, испугавшись его окрика. Парень нагло жевал жвачку, надувая небольшие пузыри, и постукивал мягкой дубинкой по железным прутьям обезьянника. – С вещами на выход.

– После вашего «курорта» хочется наоборот – оставить все вещи здесь!

– Так, поговори мне еще, я могу и передумать!

– Стас, ты давай, не перебарщивай, – из коморки дежурного вышел бородатенький мент.

Я узнала-то его с трудом. Форма явно его не красила, потому что, облачившись в чёрную кожаную куртку и слегка потёртые тёмные джинсы, он стал похож на тех парней, что сидят в первых рядах ВИП-зоны клуба, выбирая себе очередную игрушку на ночь. Вот только борода, скрывающая пол лица, делала его каким-то угрюмым и немного загадочным. Он внимательно осмотрел меня с ног до головы, затем попытался улыбнуться, помахав в руках моей сумкой и документами.

– Пройдемте.

Бородач  указал в сторону дверей. В приоткрытую створку били лучи солнца, глаза, привыкшие к полумраку, противно заныли, подав сигнал мозгу. Голова закружилась, и я стала заваливаться, но резвый ментик подхватил меня под руки и вывел на улицу, усадив на заснеженную скамейку.

– Вот документы, вещи. Я проверил, там все на месте.

– Кто? – прохрипела я, пытаясь понять, о чем думает здоровый бородач.

– Меня просили не говорить. Но это неважно. Еще меня просили доставить тебя домой, – парень махнул в руке ключами от моей машины. – Идем.

– Тебя хоть как зовут, спаситель?

– Павел.

– Очень приятно, – мне ничего не оставалось другого, кроме как следовать за бугаем. Сил не было не только в ногах, даже руки еле сжимали замшевую сумку, которая тащилась по снегу, собирая нежным материалом все комья грязи.

Ехали мы молча, говорить не хотелось ни ему, ни тем более мне. Все, что хотелось – погрузиться в горячую ванну, сменяя одну воду за другой. Отмыться хочется. От грязи и от позора.

– И ещё, – подал голос Павел, когда уже заруливал на подземную парковку моего дома. – Меня просили передать, что сделают все, чтобы вернуть тебе твою законную квартиру.

– Ух, ты… – я вспомнила наглые морды хозяев и отвратительные обои в желтый цветочек, перекрывшие родные светлые стены. – Я уже попыталась!

– Ты плохо пыталась, – выдохнул Павел и зарылся в ладони, растирая кожу докрасна. – Существуют и нормальные способы решать проблемы! Не нужно убивать, учинять погромы, рвать обои. Это все устаревшие методы! Есть же цивилизованные способы решить спор, – выдохнул он и вышел из машины. – На худой конец, ты могла написать заявление в полицию!

С этими словами парень отсалютовал мне рукой, поднял высокий воротник куртки и направился к выходу.