Taedium phaenomeni (СИ)

      - Вот это молодец. Тогда запоминай дальше: как только ты откроешь глаза - положи того гада, что будет пытаться вколоть тебе иголочку. Иголочка та непростая, и если помедлишь - уснешь обратно, только попадешь уже туда, где мне до тебя не добраться. Хотя бы до тех пор, пока я сам не сдохну, чего я делать ни в близком, ни в далеком будущем не собираюсь – можешь счесть это за некую блажь или вот принцип. Принцип мне нравится даже больше. Это ты тоже понял? - Аллен кивнул. - Вижу, понял. Умница. Теперь идем дальше. Как только разберешься с ним - разбирайся со следующими. С ними можешь и немного потолковать, но увлекаться не советую - времени все еще не прибавилось: пока мы с тобой здесь чешем языками - твоего мальчишку готовятся убрать. Я уж не знаю, имеются ли у Вторых обычные души, гарантирующие счастливое воссоединение вовне, так что советую на всякий случай не проверять. В комнате, где ты очнешься, находится бак с жидким кислородом и несколько иных занятных приспособлений – объяснять тебе по пальцам будет немного нечестно, да и, думаю, сообразить, что с ними делать, ты сможешь и сам. Сможешь же?

      Аллен сморгнул. Непонимающе провел по губам языком, поморщился от окутавшей те сигаретной гари, закашлялся ударившим в лицо дымом, спровоцировавшим приступ пересекших железную грань слез...

      - Сделай бум, тупица. Бум.

      - Бум?

      - Бум. О том я и толкую. Подорви все к чертовой матери на воздух. Никакого подразделения, никакой лаборатории, никаких Вторых, никакой скотобойни. Подорви. Пусть ищут настоящих людей, а не насилуют мертвецов – некрофилия, знаешь ли, никогда не приходилась мне по душе. Не хватает в ней, что ли, эстетики… Так что бум. А после - хватай мальца и не медли, вали. Не в Орден, не к нашим дорогим экзорцистам, а просто куда-нибудь вали. Жить вали. Этому я и пытался тебя научить, безмозглый ты ученик...

      Аллен, откашлявший из горла комок пыльной гари размером с беременную мышь, начал смутно, но вспоминать, понимать, сжиматься изнутри липкой пеной набежавшего страха, давшего протечку из главного сердечного клапана, но едва ему стоило пошевелиться, как чертов учитель, пожелавший на этот раз не показывать наглой рыжей морды, развернул его за схваченную шкирку, толкнул в спину, отвесил под задницу болезненного пинка тяжелым кованым сапогом...