Читаем Таганский Гамлет. Реконструкция легенды полностью

Актеры, (за занавесом) «О, Приам!»

1-й актер. Stop talking, please!

Гамлет. Ну и прекрасно. Если он у вас на слуху, начните прямо с этого места: «Свирепый Пирр, тот, что как зверь Гирканский…» Нет, не так. Но начинается с Пирра: «Свирепый Пирр…»

Актер, (за занавесом) «…Чьи черные доспехи…»[61]

Гамлет, (услышав подсказку) Благодарю…


«Свирепый Пирр, чьи черные доспехи

И мрак души напоминали ночь,

Теперь закрасил черный цвет одежд

Багровым — и еще ужасней стал.

Теперь он с ног до головы в крови,

Запекшийся в жару горящих стен,

Которые убийце освещают

Дорогу к цели. В кровяной коре,

Дыша огнем и злобой, Пирр безбожный,

Карбункулами выкатив глаза,

Приама ищет…»


Продолжайте сами.


Появляется Полоний.


Полоний. Браво, принц! С хорошей дикцией и чувством меры. Вас можно зачислить в труппу с половинным окладом.

Актеры. С целым!


1-й актер (встает с трона и командует)[62]


Схема движения занавеса. Положение 9


Занавес! Актеры! Пантомима! Свет! Гроб уберите! Оркестр у портала, пантомима левее! Реквизит![63]

Начнем вот с этого места: «Приама ищет Пирр!»

Хор из трех актеров. Приама ищет Пирр!

1-й актер. Нет-нет-нет. Еще раз. В такой день!

Все вместе давайте еще раз: «…Приама ищет Пирр!»


Хор


Приама ищет Пирр!


1-й актер


Пирр его находит.


(Удар в тарелки)


Насилу приподнявши меч,

Приам От слабости его роняет наземь,

Ему навстречу подбегает Пирр,

С плеча замахиваясь на Приама;

Но этого уже и свист клинка

Сметает с ног. И тут, как бы от боли,

Стена дворца горящего, клонясь,

Обваливается.


Хор


А-а-а!


1-й актер

(хору)


Что — а? Ну что — а? Рано! Рано!


(Продолжает)


…И тут как бы от боли

Стена дворца горящего, клонясь,

Обваливается и оглушает

На миг убийцу.


(Удар в тарелки)


Хор


Пирров меч в руке

Над головою так и остается,

Как бы вонзившись в воздух на лету.


1-й актер


С минуту, как убийца на картине,

Стоит, забывшись, Пирр,

Руки не опуская.

Но Пирров меч кровавый, беспощадный

Пал на Приама.

Стыдись, Фортуна! Дайте ей отставку,

О, боги, отнимите колесо,

Разбейте обод, выломайте спицы

И круглый вал скатите с облаков

В кромешный ад!


(Удары барабана, тарелок, актеры падают на колени)

Полоний. Слишком длинно, принц.


Гамлет слушает актеров, сидя в могиле, спиной к публике. У задней стены на гробе сидят Розанкранц, Полоний и Гильденстерн.


Гамлет. Любезный, продолжай, пожалуйста. Его интересуют только пляски и сальные анекдоты, от остального он засыпает. А ты продолжай, пожалуйста. Перейди к Гекубе. Дальше-дальше. Дальше.

Суфлер. «Ужасен вид поруганной царицы.»


1-й актер


Ужасен вид поруганной царицы…


Хор


Ужасен вид поруганной царицы…


Гамлет. Поруганной царицы?

Полоний. Хорошо! Поруганная царица — это хорошо!


1-й актер


Гася слезами пламя, босиком

Она металась с головной повязкой

Взамен венца, и обмотавши стан,

Иссушенный годами,


Хор


Одеялом, случившимся в руках.


1-й актер


Кто б увидал все это,

Фортуну бы горючими слезами заклеймил.

А если б боги с неба подсмотрели,

Как потешался над царицей Пирр,

Кромсая перед нею тело мужа,


Хор актеров


Ах!


1-й актер


Спокойствие покинуло бы их.


(Читает фрагмент монолога по-английски)[64]


Anon he finds him,

Striking too short at Greeks: his antique sword,

Rebellious to his arm, lies where it falls,

Repugnant to command: unequal match,

Pyrrhus at Priam drives; in rage strikes wide;

But with the whiff and wind of his fell sword

The unnerved father falls.

Did nothing.


Полоний. Он побледнел и весь в слезах. Пожалуй, хватит, принц.


Это плохой театр и плохая и труппа — просто данного Первого Актера где-то на секунду осенила какая-то искра вдохновения, что даже заметил и Полоний. Ну, и Полонию, помимо этого, стало скучно. Там есть текст, что он, кроме сального, ничего не воспринимает.


Гамлет. Хорошо. Остальное доскажешь после.

Почтеннейший, пожалуйста, побеспокойтесь, чтоб об актерах позаботились. Вы слышите, пообходительнее с ними, они — краткий обзор нашего времени. И лучше иметь скверную надпись на могиле, чем дурной их отзыв при жизни.

Полоний. С ними обойдутся по заслугам.

Гамлет. Нет — лучше, черт бы вас побрал, почтеннейший, лучше! Если с каждым обходиться по заслугам, кто уйдет от порки.

Идите, господа, приготовьтесь. Сегодня у вас представленье.

Полоний. Пойдемте, господа.


Полоний и все актеры уходят.[65]


Рисунок 13


Гамлет. Старый друг.


1-й актер возвращается.


Не могли бы вы сыграть «Убийство Гонзаго»?

1-й актер. Да, мой принц.

Гамлет, (тихо) Поставь это сегодня вечером. Скажи, можно ли в случае необходимости заучить кусок строк в шестнадцать-восемнадцать, которые бы я написал, — можно?

1-й актер. Да, принц.

Гамлет. Превосходно. Иди за тем господином, только смотри, не издевайся над ним.

1-й актер. Се ля ви. (Уходит)

Гамлет. Простимся до вечера, господа. (Громко) Еще раз: вы — желанные гости в Эльсиноре.


Гамлет берет край занавеса и ведет его к правому заднему углу. Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный слой

Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая
Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

О Марине Цветаевой сказано и написано много; однако, сколько бы ни писалось, всегда оказывается, что слишком мало. А всё потому, что к уникальному творчеству поэтессы кто-то относится с благоговением, кто-то – с нескрываемым интересом; хотя встречаются и откровенные скептики. Но все едины в одном: цветаевские строки не оставляют равнодушным. Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая» – не столько о творчестве, сколько о трагической судьбе поэтессы. Если долго идти на запад – обязательно придёшь на восток: слова Конфуция как нельзя лучше подходят к жизненному пути семьи Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Идя в одну сторону, они вернулись в отправную точку, ставшую для них Голгофой. В книге также подробно расследуется тайна гибели на фронте сына поэтессы Г. Эфрона. Очерк Виктора Сенчи «Как погиб Георгий Эфрон», опубликованный в сокращённом варианте в литературном журнале «Новый мир» (2018 г., № 4), был отмечен Дипломом лауреата ежегодной премии журнала за 2018 год. Книга Виктора Сенчи о Цветаевой отличается от предыдущих биографических изданий исследовательской глубиной и лёгкостью изложения. Многое из неё читатель узнает впервые.

Виктор Николаевич Сенча

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу». Именно он познакомил мир с глобальной, непреходящей ценностью российской культуры.Сергея Дягилева можно по праву считать родоначальником отечественного шоу-бизнеса. Он сумел сыграть на эпатажности представлений своей труппы и целеустремленно насыщал выступления различными модернистскими приемами на всех уровнях композиции: декорации, костюмы, музыка, пластика – все несло на себе отпечаток самых модных веяний эпохи. «Русские сезоны» подняли европейское искусство на качественно новый уровень развития и по сей день не перестают вдохновлять творческую богему на поиски новых идей.Зарубежные ценители искусства по сей день склоняют голову перед памятью Сергея Павловича Дягилева, обогатившего Запад достижениями русской культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Бенуа

Биографии и Мемуары / Документальное
Василий Шукшин. Земной праведник
Василий Шукшин. Земной праведник

Василий Шукшин – явление для нашей культуры совершенно особое. Кинорежиссёр, актёр, сценарист и писатель, Шукшин много сделал для того, чтобы русский человек осознал самого себя и свое место в стремительно меняющемся мире.Книга о великом творце, написанная киноведом, публицистом, заслуженным работником культуры РФ Ларисой Ягунковой, весьма своеобразна и осуществлена как симбиоз киноведенья и журналистики. Автор использует почти все традиционные жанры журналистики: зарисовку, репортаж, беседу, очерк. Личное знакомство с Шукшиным, более того, работа с ним для журнала «Искусство кино», позволила наполнить страницы глубоким содержанием и всесторонне раскрыть образ Василия Макаровича Шукшина, которому в этом году исполнилось бы 90 лет.

Лариса Даутовна Ягункова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства
Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Эта книга представляет собой переиздание труда крупнейшего немецкого ученого Вильгельма Фридриха Оствальда «Farbkunde»., изданное в Лейпциге в 1923 г. Оно было переведено на русский язык под названием «Цветоведение» и издано в издательстве «Промиздат» в 1926 г. «Цветоведение» является книгой, охватывающей предмет наиболее всесторонне: наряду с историко-критическим очерком развития учения о цветах, в нем изложены существенные теоретические точки зрения Оствальда, его учение о гармонических сочетаниях цветов, наряду с этим достаточно подробно описаны практически-прикладные методы измерения цветов, физико-химическая технология красящих веществ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вильгельм Фридрих Оствальд

Искусство и Дизайн / Прочее / Классическая литература