Таганский Гамлет. Реконструкция легенды

И призрачность заслуг в глазах ничтожеств,

Когда так просто сводит все концы

Удар кинжала? Кто бы согласился

Кряхтя, под ношей жизненной плестись,

Когда бы неизвестность после смерти.

Поэтому мы терпим все. И этим самым он упрекает себя, что он недостаточно верит. Каждая религия по-своему толкует ту жизнь, которая после смерти. Поэтому это христианская пьеса. Мы со всем смиряемся: со злом, с невежеством, с глупостью — со всеми пороками. И только потому, что мы боимся смерти. Евангелие говорит, что человек бессмертен. Значит, мы лжем себе, значит, мы прикидываемся верующими, а не верим. А иначе разве бы мы терпели все унижения, все подлости и все, когда так просто — удар кинжала и все мучения кончились. Тогда мысль очень острая, и все время пульсирует.

Вот самая главная мысль:

Боязнь страны, откуда ни один

Не возвращался, не склоняла воли,

Мириться лучше со знакомым злом,

Чем бегством к незнакомому стремиться?

Это целая концепция, мировоззрение, и здесь затронуты все люди. Он исповедуется открыто перед нами. «Умереть, уснуть, — уйти, — и видеть сны. Вот и ответ». И теперь он начинает говорить, как он относится к Богу. «Я себя ловлю, что я недостаточно верю, потому что боязнь страны, откуда ни один не возвращался — вот, что нас делает трусами, заставляет мириться со злом, а иначе кто бы стал сносить все низости мира, когда так просто все решает удар кинжала». Тогда есть вопросы и себе и всем, и тогда есть конкретность могилы — того мира.

Так всех нас в трусов превращает мысль

И вянет, как цветок, решимость наша

В бесплодье умственного тупика.

Так погибают замыслы с размахом,

Вначале обещавшие успех,

От промедленья долгого. Но тише![69]

Главная мысль в монологе абсолютно точная — Гамлет все решает, что ему делать, и не приходит ни к какому решению. Это главное для артиста, который играет Гамлета. Он считает, что он также не до конца верует, как многие люди, он весь в сомнениях, у него сомнения в вере. Это монолог о вере и безверии. И тут нет прямого решения — убивать или не убивать: ни Короля, ни себя. Об этом речь не идет. Тут нет размышления, что «быть или не быть — убить или не убить себя». То есть это не монолог человека, который решает, покончить с собой или не покончить.

Кроме занавеса, благодаря которому пьеса стремительно развивается, по решению, это очень интимный спектакль — как бы семейная хроника. Вот коллизия основная: Король, Королева, Гамлет и мертвый отец. И побочно идут другие явления: Офелия, Лаэрт и Полоний. Поэтому тут нет массовых сцен. И всегда стоит могила, и в этой могиле все время копаются могильщики — чего-то достают — черепа и т. д. То есть они идут через всю пьесу. Могила играет очень большую роль, как символ и как археология, что не скроешь, чего-нибудь да раскопают и найдут, как археологи.

И весь монолог Гамлета привязан к могиле.

Во время репетиций Любимов часто говорил Высоцкому: «Ты все время теряешь могилу», — и поэтому на резине привязал его большой палец к могиле. Если он отходил от могилы, резина его тянула к могиле. Это был учебный прием, чтоб он физически чувствовал, как его тянет к могиле. Это помогало играть монолог через ощущение конкретной вещи. Потом резину сняли, но акцент остался: «Вот что мы делаем!» — к залу. Могила — это объект постоянный. Иногда поднимается взгляд и на зал, но основной объект — вот, могила. Тело уходит к могиле, и жест идет вместе с телом. Непрекращаемое влеченье тела к могиле.

То есть Гамлет разговаривает впрямую через могилу с публикой. Что мы не верим в то, что есть другая жизнь, поэтому мы смиряемся с подлостью, которая в нас живет. А иначе просто: удар кинжала — и все. И можно не видеть ни унижений, ни подлости. То есть монолог Гамлета кончается с перевесом, что лучше умереть, а не жить. И в конце ему надоедает решать эти вопросы, и он бросается к Офелии, как к прибежищу. А Король решает, что тут все дело в ней.

Появляются Король, Гертруда, Полоний, Офелия

Король и Полоний прячутся и подслушивают за занавесом. Они не могут выйти. И если на секунду повернуть занавес, то видно Короля и Полония, которые подслушивают. И потом постепенно занавес обратно становится перпендикулярно.

Гамлет

(бросается к Офелии)

Офелия! О, радость! Помяни

Мои грехи в своих святых молитвах.

Лирическая музыка. Гамлет держит Офелию за руку, и они качаются в занавесе, как в гамаке.

Офелия

(читает)

«Господи, успокой душу раба божьего…»

Принц, были ль вы здоровы это время?

Гамлет

Благодарю: вполне, вполне, вполне.

Офелия

Принц, у меня от вас есть подношенья.

Я вам давно хотела их вернуть.

Возьмите их.