Читаем Таганский Гамлет. Реконструкция легенды полностью

Да, королева!


Гамлет поднимает над Полонием занавес, обнаруживает свою ошибку. Вот здесь оценка требуется огромная. И дальше разговаривая с матерью, он говорит очень осторожно, потому что при мертвеце по-другому надо говорить. Он только что убил человека. Мало того, он убил отца своей возлюбленной. Значит, в разговоре с матерью есть два объекта: мертвый Полоний и тень отца. Королева стоит над трупом. Гамлет — в стороне. Потом он встает на колени, смотрит на Полония и говорит монолог:


Прости, вертлявый, глупый хлопотун.

Тебя я спутал с кем-то поважнее.

Я метил в высшего. Прими свой жребий!

Ты видишь, суетливость не к добру.


Взглянул на мать и увидел, что она в ужасе.


А вы садитесь. Рук ломать не надо.

Я сердце вам сломаю, если все ж

Оно из бьющегося материала,

И пагубные навыки не сплошь

Его от жизни в бронзу заковали.


Слушая его, Королева в ужасе отползает от трупа. Гамлет видит это и сбрасывает труп в могилу.


Королева


Что я такого сделала, что ты

Так груб со мной?


Гамлет


Вы сделали такое,

Что угашает искренность и стыд,

Шельмует правду, выступает язвой

На лбу невинности и чистоты

И превращает брачные обеты

В посулы игроков. Краснеет небо,

И звезды мира, хмурясь, смотрят вниз,

Как в Судный день, завидев ваш поступок.


Королева


Нельзя ль узнать, в чем дела существо,

К чему так громко предисловье?


Гамлет очень жестко с матерью говорит: «Вот первый муж, а это ваш второй. Как вы могли спуститься до такого!» То есть оказывается, что в этом смысле он очень действенный человек. У него сдерживающие факторы другие — что «вдруг мои обвинения вызваны моей депрессией и разочарованием в мире».


Королева — А. Демидова, Гамлет — В. Высоцкий. Фото В. Ахломова


Гамлет


Вот два изображенья: вот и вот.


Один у нее на груди, а другой — у него на монете. В его честь уже монета выпущена: «Новый король Клавдий Первый».


На этих двух портретах — лица братьев.

Ваш первый муж. А это ваш второй.

Он словно колос, пораженный порчей,

В соседстве с чистым. Где у вас глаза?

Как вы спустились с этих горных пастбищ

К таким кормам? На что у вас глаза?

Ни слова про любовь. В лета, как ваши,

Живут не бурями, а головой.

Какой же дьявол среди бела дня

Вас в жмурки обыграл и одурачил.

Стыдливость, где ты? Искуситель — бес,

Когда так властны страсти над вдовою,

Что требовать от девушек стыда?

Какой пример вы страшный подаете

Невестам нашим!


Весь монолог Гамлет должен на одном дыхании говорить, потому что это чистый выплеск. Тут Гамлета прорвало, потому что он поражен ее самообладанием. Как будто она ничего не понимает. Это быстрый град упреков. Он мог пять минут ей говорить, что она делает. Она прервала его.


Королева


Гамлет, перестань!

Ты повернул глаза зрачками в душу,

А там повсюду пятна черноты,

И их ничем не смыть!


Вот первое прозрение Королевы. Она в ужасе от содеянного, в слезах ломает руки, извивается и корчится на своем ложе — на деревянном гробе. Ее лицо белое от ночного крема, как посмертная маска. Она вся зареванная, размазывает платком крем, стирая все это с себя. С этого момента она не знает, что ей делать. И наверное после этой сцены все кончено с Королевой.


Гамлет


Валяться в сале

Продавленной кровати, любоваться

Своим паденьем…


Королева


Гамлет, пощади!

Твои слова, как острия кинжалов

И режут слух.


Гамлет


…с убийцей и скотом,

Не стоящей одной двухсотой доли

Того, что тот. С петрушкой в королях,

С карманником на царстве. Он завидел

Венец на полке, взял исподтишка

И вынес под полою.


Королева


Гамлет, сжалься!


Гамлет


Король лоскутный…[93]


Входит Призрак. Занавес тихо двигается, как штора, по диагонали. Штора отодвинулась и обнаружила Призрака. Королева сидит слева на гробе. Второй гроб — в могиле.


Под ваши крылья, ангелы небес! —

Что вашей статной царственности надо?

Ленивца ль сына вы пришли журить,

Что дни идут, а он под злую руку

Приказов ваших страшных не свершил?

Не правда ль?


Призрак


Цель моего прихода — вдунуть жизнь

В твою почти остывшую готовность.

Но посмотри, что с матерью твоей.

Она не в силах справиться с ударом.

Кто волей слаб, страдаете больше всех.

Скажи ей что-нибудь.



Рисунок 21


Рисунок 22


Гамлет


Что с вами, мать?


Королева


Нет, что с тобой? Ты смотришь в пустоту,

Толкуешь громко с воздухом бесплотным

И пялишь одичалые глаза.

Как сенные солдаты по сигналу,

Взлетают вверх концы твоих волос

И строятся навытяжку. О, сын мой,

Огонь болезни надо остужать

Невозмутимостью. Чем полон взор твой?


Мать считает, что он ненормальный, потому что она не видит ничего. Для нее отца нет. А он-то видит отца. Для Гамлета он собеседник, как мы вспоминаем умерших, думаем о них. Для Гамлета отец абсолютно реален. Для него нереален этот КОРОЛЬ.


Гамлет


Да им же, им! Смотрите, как он бел!

История его и эта бледность

Могли б растрогать камень. Отвернись.

Твои глаза мне душу раздирают.

Она рыхлеет, твердость чувств сдает,

И я готов лить слезы вместо крови.


Королева


С кем говоришь ты?


Гамлет


Разве вам не видно?


Королева


Нет. Ничего. Лишь то, что пред глазами.


Гамлет


И ничего не слышно?


Королева


Лишь наши голоса.


Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный слой

Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая
Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

О Марине Цветаевой сказано и написано много; однако, сколько бы ни писалось, всегда оказывается, что слишком мало. А всё потому, что к уникальному творчеству поэтессы кто-то относится с благоговением, кто-то – с нескрываемым интересом; хотя встречаются и откровенные скептики. Но все едины в одном: цветаевские строки не оставляют равнодушным. Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая» – не столько о творчестве, сколько о трагической судьбе поэтессы. Если долго идти на запад – обязательно придёшь на восток: слова Конфуция как нельзя лучше подходят к жизненному пути семьи Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Идя в одну сторону, они вернулись в отправную точку, ставшую для них Голгофой. В книге также подробно расследуется тайна гибели на фронте сына поэтессы Г. Эфрона. Очерк Виктора Сенчи «Как погиб Георгий Эфрон», опубликованный в сокращённом варианте в литературном журнале «Новый мир» (2018 г., № 4), был отмечен Дипломом лауреата ежегодной премии журнала за 2018 год. Книга Виктора Сенчи о Цветаевой отличается от предыдущих биографических изданий исследовательской глубиной и лёгкостью изложения. Многое из неё читатель узнает впервые.

Виктор Николаевич Сенча

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу». Именно он познакомил мир с глобальной, непреходящей ценностью российской культуры.Сергея Дягилева можно по праву считать родоначальником отечественного шоу-бизнеса. Он сумел сыграть на эпатажности представлений своей труппы и целеустремленно насыщал выступления различными модернистскими приемами на всех уровнях композиции: декорации, костюмы, музыка, пластика – все несло на себе отпечаток самых модных веяний эпохи. «Русские сезоны» подняли европейское искусство на качественно новый уровень развития и по сей день не перестают вдохновлять творческую богему на поиски новых идей.Зарубежные ценители искусства по сей день склоняют голову перед памятью Сергея Павловича Дягилева, обогатившего Запад достижениями русской культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Бенуа

Биографии и Мемуары / Документальное
Василий Шукшин. Земной праведник
Василий Шукшин. Земной праведник

Василий Шукшин – явление для нашей культуры совершенно особое. Кинорежиссёр, актёр, сценарист и писатель, Шукшин много сделал для того, чтобы русский человек осознал самого себя и свое место в стремительно меняющемся мире.Книга о великом творце, написанная киноведом, публицистом, заслуженным работником культуры РФ Ларисой Ягунковой, весьма своеобразна и осуществлена как симбиоз киноведенья и журналистики. Автор использует почти все традиционные жанры журналистики: зарисовку, репортаж, беседу, очерк. Личное знакомство с Шукшиным, более того, работа с ним для журнала «Искусство кино», позволила наполнить страницы глубоким содержанием и всесторонне раскрыть образ Василия Макаровича Шукшина, которому в этом году исполнилось бы 90 лет.

Лариса Даутовна Ягункова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства
Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Эта книга представляет собой переиздание труда крупнейшего немецкого ученого Вильгельма Фридриха Оствальда «Farbkunde»., изданное в Лейпциге в 1923 г. Оно было переведено на русский язык под названием «Цветоведение» и издано в издательстве «Промиздат» в 1926 г. «Цветоведение» является книгой, охватывающей предмет наиболее всесторонне: наряду с историко-критическим очерком развития учения о цветах, в нем изложены существенные теоретические точки зрения Оствальда, его учение о гармонических сочетаниях цветов, наряду с этим достаточно подробно описаны практически-прикладные методы измерения цветов, физико-химическая технология красящих веществ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вильгельм Фридрих Оствальд

Искусство и Дизайн / Прочее / Классическая литература