Читаем Таганский Гамлет. Реконструкция легенды полностью

Вся эмоциональная сила сцены в том, что она думает, что Гамлет болен. Она смотрит и ничего не видит. А он говорит:


Гамлет


Да вот же он! Туда, туда взгляните:

Отец мой, совершенно как живой!

Вы видите, скользит и в дверь уходит.[94]



Рисунок 23


Занавес-штора скрывает Призрака. Королева движется в направлении занавеса с поднятыми руками.


Королева


Все это плод твоей больной души.

По части духов белая горячка

Большой искусник.


Гамлет


Белая горячка!

Мой пульс, как ваш, отсчитывает такт,

И также бодр. Нет нарушений смысла

В моих словах. Переспросите вновь

Я повторю их, а больной не мог бы.

Во имя Бога, бросьте ваш бальзам!

Не тешьтесь мыслью, будто все несчастья

Не в вашем поведенье, а во мне.

Такая мазь затянет рану коркой,

Но скрытый гной вам выест все внутри.

Вам надо исповедаться. Покайтесь

В содеянном и берегитесь впредь.


Выходит музыкант с флейтой. Занавес закрывает сцену.

Гамлет

(повторяет)[95]


Вам надо исповедаться. Покайтесь

В содеянном и берегитесь впредь.[96]


Рисунок 24


Рисунок 25


Рисунок 26


Повернуть занавес изнанкой на зрителя, и тем самым перекрыть Королеву и Гамлета.


Конец I акта.


Любимов очень долго искал антракт и решил сделать на этом акцент. Король тоже хочет покаяться, но не может. Гамлет дает матери тот же рецепт: покайтесь. Это есть стержень пьесы — христианская мораль.

Акт II

Занавес открывает сцену.[97] Флейтист сопровождает движение занавеса.[98]Гамлет выносит Полония. Могильщики тащат гроб к правому порталу.


Гамлет


Вам надо исповедаться. Покайтесь

В содеянном и берегитесь впредь.

Траву худую вырывают с корнем.

Прошу простить меня за правоту,

Как в наше время просит добродетель

Прощенья у порока за добро,

Которое она ему приносит.



Рисунок 27


Королева


Ах, Гамлет, сердце рвется пополам!


Гамлет


Вот и расстаньтесь с худшей половиной,

Спокойной ночи. Не ходите к дяде.

А что касается до старика,


(показывает на Полония)


Я о бедняге этом сожалею.

Но видно, так судили небеса,

Чтоб он был мной, а я был им наказан

И стал бы их карающей рукой.

Я тело уберу и сам отвечу

За эту кровь. Еще раз — добрый сон.

Из жалости я должен быть суровым.

Несчастья начались, готовьтесь к новым.

Еще два слова.


Королева


Что ж теперь мне делать?!



Королева — А. Демидова, Гамлет — В. Высоцкий. Фото В. Ахломова


Гамлет


Еще вы спрашиваете? Тогда

И продолжайте делать, что хотите.

Ложитесь ночью с королем в постель

И в благодарность за его лобзанья,

Которыми он станет вас душить,

В порыве откровенности признайтесь,

Что Гамлет вовсе не сошел с ума,

А притворяется с какой-то целью.


Королева падает лицом вниз на гроб и говорит, уткнувшись.


Королева


Ах, Гамлет, ты знаешь, что я скорей умру,

Чем соглашусь предать тебя.


Гамлет


Меня

Шлют в Англию. Слыхали?


Королева


Да, к несчастью.

Я и забыла. Это решено.


Гамлет


Скрепляют грамоты. Два школьных друга,

Которым я, как двум гадюкам, верю,

Уже давно запродали мой труп

И, торжествуя, потирают руки.

Ну что ж, еще посмотрим, чья возьмет.

Забавно будет, если сам подрывник

Взлетит на воздух. Я под их подкоп —

Чтоб с места не сойти мне! — вроюсь глубже.

И их взорву. Ну и переполох,

Когда подвох наткнется на подвох!

Еще, спокойной ночи. А советник,

Действительно, и присмирел и строг,

А в жизни был болтливее сорок.



Схема движения занавеса. Положение 15


Музыкант играет на флейте. Занавес вращается и сбивает Королеву с гроба в могилу[99]. Она, рыдая, падает.


Входят Король, Розенкранц и Гильденстерн.


Король


У этих тяжких вздохов есть причина.

Откройтесь нам, мы их должны понять.


Королева


Оставьте нас на несколько минут.


Розенкранц и Гильденстерн уходят.


О, что сейчас случилось!


Король


Что, Гертруда?

Как Гамлет?


Королева


Рвет и мечет, как прибой,

Когда он с ветром спорит, кто сильнее.

В бреду услышал шорох за ковром

И с криком: «Крыса!», выхватив рапиру,

Убил Полония.


Король


Не может быть!


(Грозная музыка)


Так было б с нами, окажись мы там.

Что он на воле — вечная опасность

Для вас, для нас, для каждого, для всех.

А кто теперь в ответе за убийство?

Увы, я сам, чья бдительность могла

Взять бедного страдальца под опеку

И удалить. Всему виной любовь.

Она лишила нас благоразумья.

Мы скрыли, как постыдную болезнь,

Семейное несчастье, и загнали

Заразу внутрь. Куда девался он?


Королева


Ушел куда-то с телом бедной жертвы.

Сквозь бред в нем блещут искорки добра,

Как золота крупицы в черном грунте.

Он плачет о случившемся навзрыд.


Король


Пойдем, Гертруда. Не успеет солнце

Коснуться гор, он сядет на корабль.

А эту гнусность как-нибудь придется

Расхлебывать самим нам.

— Гильденстерн!


Возвращается Гильденстерн.


Кого-нибудь возьмите на подмогу!

В горячке принц Полония убил

И вынес труп из спальни королевы.

Не раздражая принца, нужно взять

Тихонько тело и снести в часовню.


Гильденстерн уходит.


Пойдем, Гертруда, соберем друзей,

Расскажем им про новые тревоги.

Пойдем. Не оставляй меня, жена.

Душа в тревоге и устрашена.


Там же. Другая комната в замке, с другой стороны занавеса.

Офелия, Розенкранц и Гильденстерн за сценой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный слой

Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая
Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

О Марине Цветаевой сказано и написано много; однако, сколько бы ни писалось, всегда оказывается, что слишком мало. А всё потому, что к уникальному творчеству поэтессы кто-то относится с благоговением, кто-то – с нескрываемым интересом; хотя встречаются и откровенные скептики. Но все едины в одном: цветаевские строки не оставляют равнодушным. Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая» – не столько о творчестве, сколько о трагической судьбе поэтессы. Если долго идти на запад – обязательно придёшь на восток: слова Конфуция как нельзя лучше подходят к жизненному пути семьи Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Идя в одну сторону, они вернулись в отправную точку, ставшую для них Голгофой. В книге также подробно расследуется тайна гибели на фронте сына поэтессы Г. Эфрона. Очерк Виктора Сенчи «Как погиб Георгий Эфрон», опубликованный в сокращённом варианте в литературном журнале «Новый мир» (2018 г., № 4), был отмечен Дипломом лауреата ежегодной премии журнала за 2018 год. Книга Виктора Сенчи о Цветаевой отличается от предыдущих биографических изданий исследовательской глубиной и лёгкостью изложения. Многое из неё читатель узнает впервые.

Виктор Николаевич Сенча

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу». Именно он познакомил мир с глобальной, непреходящей ценностью российской культуры.Сергея Дягилева можно по праву считать родоначальником отечественного шоу-бизнеса. Он сумел сыграть на эпатажности представлений своей труппы и целеустремленно насыщал выступления различными модернистскими приемами на всех уровнях композиции: декорации, костюмы, музыка, пластика – все несло на себе отпечаток самых модных веяний эпохи. «Русские сезоны» подняли европейское искусство на качественно новый уровень развития и по сей день не перестают вдохновлять творческую богему на поиски новых идей.Зарубежные ценители искусства по сей день склоняют голову перед памятью Сергея Павловича Дягилева, обогатившего Запад достижениями русской культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Бенуа

Биографии и Мемуары / Документальное
Василий Шукшин. Земной праведник
Василий Шукшин. Земной праведник

Василий Шукшин – явление для нашей культуры совершенно особое. Кинорежиссёр, актёр, сценарист и писатель, Шукшин много сделал для того, чтобы русский человек осознал самого себя и свое место в стремительно меняющемся мире.Книга о великом творце, написанная киноведом, публицистом, заслуженным работником культуры РФ Ларисой Ягунковой, весьма своеобразна и осуществлена как симбиоз киноведенья и журналистики. Автор использует почти все традиционные жанры журналистики: зарисовку, репортаж, беседу, очерк. Личное знакомство с Шукшиным, более того, работа с ним для журнала «Искусство кино», позволила наполнить страницы глубоким содержанием и всесторонне раскрыть образ Василия Макаровича Шукшина, которому в этом году исполнилось бы 90 лет.

Лариса Даутовна Ягункова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства
Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Эта книга представляет собой переиздание труда крупнейшего немецкого ученого Вильгельма Фридриха Оствальда «Farbkunde»., изданное в Лейпциге в 1923 г. Оно было переведено на русский язык под названием «Цветоведение» и издано в издательстве «Промиздат» в 1926 г. «Цветоведение» является книгой, охватывающей предмет наиболее всесторонне: наряду с историко-критическим очерком развития учения о цветах, в нем изложены существенные теоретические точки зрения Оствальда, его учение о гармонических сочетаниях цветов, наряду с этим достаточно подробно описаны практически-прикладные методы измерения цветов, физико-химическая технология красящих веществ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вильгельм Фридрих Оствальд

Искусство и Дизайн / Прочее / Классическая литература