Тайфун

Согнувшись пополам, Стэдмен начал постепенно распрямляться вместе с поднимающимся перископом. Картинка в окуляре была черной, затем сменилась на зеленоватую, потом на белую пену и наконец стала темно-серой. Остановив поднятие перископа, Стэдмен чуть повернул его вправо.

— О господи!

— Вы видите русскую лодку? — спросил боцман.

— Да.

«Тайфун» находился справа по носу, развернутый к «Портленду» правым бортом. Огромный черный силуэт, заслонявший серое небо, был так близко, что Стэдмену пришлось уменьшить разрешение, чтобы увидеть его весь до верха боевой рубки. Так близко, что русская лодка, идя полным ходом, неминуемо раздавила бы «Портленд», однако впереди массивного черного носа не было ни намека на буруны. Суетящиеся на палубе фигурки казались маленькими, но это был лишь зрительный обман. Русские подводники собрались в основном на ракетной палубе; несколько человек возились с чем-то на корме. Только теперь Стэдмен разглядел поднятую крышку ракетной шахты.

— У «Тайфуна» открыта одна шахта. Вокруг нее столпились люди, они смотрят вниз.

Он увидел, как среди них начинает разбухать черная клякса. Плот.

«Ка-25».

Прогнав радиста-китайца, русский летчик посадил на его место акустика. Человека, которому он доверял, который говорил на простом, понятном русском языке. Вертолет облетел вокруг всплывшего «Байкала».

На палубе скапливались люди. Откуда-то из рубки поднималась тонкая струйка бурого дыма. Крышка одной из ракетных шахт была открыта. Воздушный поток несущих винтов «Камова» едва не сдул в воду надувной плот.

— Передай, похоже, весь экипаж поднялся на палубу, — сказал летчик радисту.

Развернув вертолет носом на восток, он заметил крошечную белую царапинку на монотонно-серой поверхности моря, вздымающейся и опускающейся плавными волнами.

— Черт возьми, а это еще что такое?

«Портленд».

Скавалло молча заняла место в радиорубке. Ее кожа была ледяной, голова горела. Молодая женщина включила приемники, и привычные действия помогли ей прогнать — или хотя бы задвинуть подальше жуткие картины, заполнившие ее сознание.

Радиоантенна, установленная наверху поискового перископа, тотчас же поймала гомон сигналов. В наушниках зазвучал громкий голос, говоривший по-русски:

— Один плот. Он уже надут.

— «Байкал» тонет?

— Вроде бы, нет. Открыта крышка одной из ракетных шахт. Похоже, на лодке какие-то проблемы. В шахте вода. Но… Подождите!

Последовала пауза, затем:

— Вижу перископ подводной лодки!

Скавалло схватила телефон внутренней связи.

— Центральный пост, говорит радист. Нас обнаружили!

Стэдмен наблюдал за тем, как команда «Тайфуна» борется с плотом, который сдувает за борт, и вдруг черное море и жемчужно-серое небо заслонили клубы ярко-красного дыма.

— Нас обозначили дымовой шашкой! Убрать перископ! Срочное погружение! Малый вперед и право руля!

«Портленд» обнаружили, и Стэдмену не оставалось ничего другого, кроме как подойти к «Тайфуну» максимально близко, чтобы тот, кто его увидел, не осмелился бы пустить вторую торпеду.

«Байкал».

Если бы у старшины первой статьи Дмитрия Миртова была винтовка, он обязательно подстрелил бы этот проклятый вертолет, кружащий над палубой на предельно малой высоте. Дмитрий и трое других моряков бились над тем, чтобы открыть кормовой ангар со спасательными плотами. Крышка была закрашена краской, и пришлось очищать ее по периметру ножами. Но когда моряки наконец попытались открыть крышку, вертолет обрушил на палубу «Байкала» настоящий ураган, едва не сбросивший Миртова и его товарищей за борт.

Впрочем, быть может, оно и к лучшему, что они еще не успели вытащить плот из ангара. Его обязательно сдуло бы с палубы.

Дмитрий проводил взглядом грохочущую машину, удалившуюся на восток.

— Отлично! Вытаскиваем эту дрянь, пока есть возможность.

Все четверо, навалившись разом, открыли крышку.

Миртов закашлял, вдохнув зловонный дым, поднимающийся из ангара. Пахло горелой резиной, и когда старшина попытался достать первый плот, он понял, в чем дело.

Верхний плот прикипел к нижнему. А нижний просто превратился в сгусток расплавленной резины. Плюнув на палец, Миртов опустился на колени и потрогал голую сталь прочного корпуса.

Плевок зашипел, соприкоснувшись с раскаленным металлом.

Гаспарян заглянул в открытую ракетную шахту. Крышка была поднята, обнажив внутренние уплотнительные кольца и прочный купол. Под ним из заполненной водой шахты возвышался остроконечный нос ракеты.

— Вода не уходит, — заметил Гаспарян. — Давление в отсеке удерживает ее в шахте.

— А вода не дает выйти воздуху, — добавил Бородин. — Знаешь, он должен уходить оттуда.

— Грачев?

— Марков.

— Товарищ капитан второго ранга!

Обернувшись, Гаспарян увидел старшину Миртова.

— Где плоты?

— Расплавились. Оба. Под кормовым ангаром пожар. Сильный пожар. Корпус такой горячий, что не дотронешься.