Тайфун

Грачев прав. Похоже, американцам известно о его корабле больше, чем ему самому. А это значит, они сделают все возможное, чтобы не дать «Байкалу» дойти до Китая. Вероятнее всего, «Лос-Анджелес» следил за ним от самого Кольского полуострова, дожидаясь начала ледовых полей, чтобы нанести смертельный удар. Американцы полагали, и вполне логично, что лед навсегда погребет эту тайну.

В голове у Маркова остались две мысли: «Я не сделаю то, что ждут от меня американцы» и «Федоренко знал».

Открыв дверь, он постоял на пороге. Свет в каюте был погашен. Марков сделал глубокий вдох, улавливая приятный запах северного кедра, зеленой ветки, которую подарила ему на прощание Лиза. Эта ветка должна была напоминать ему о ней, о том, что есть мир, в который стоит возвращаться. Наконец Марков хлопнул ладонью по выключателю, и, зажужжав, вспыхнул холодный люминесцентный свет.

От удара об лед ваза с кедровой веточкой опрокинулась и свалилась на палубу. Вода разлилась, но прочное стекло осталось целым. Подняв вазу, Марков подошел к крошечной раковине и, открыв кран, дал воде слиться, чтобы она перестала иметь цвет крови. Наполнив вазу, он поставил ее на стол и только тут заметил, что цифровой дисплей глубиномера, закрепленный на стене, погас.

Марков вдоволь наслушался рассказов отставных подводников, собирающихся по вечерам в Санкт-Петербургском клубе подводников. Он лично был свидетелем агонии «К-219». Холодная война не всегда оставалась холодной. Моряки — и российские, и американские — горели в пожарах и при взрывах, тонули и гибли во время столкновений. Обстоятельства их смерти хранились за семью печатями в Вашингтоне и в Москве. Даже ближайшие родственники не знали всей правды, содержащейся в засекреченных папках с названиями погибших кораблей, чьи экипажи так и не вернулись с боевого дежурства: «К-19», «К-219», «Курск», «Скорпион», «Трешер». «Байкал» был на волоске от того, чтобы присоединиться к этому призрачному флоту.

Схватив трубку массивного черного телефона, Марков вызвал главного акустика.

— Говорит Марков. Есть какие-нибудь цели?

— Ничего, — доложил Беликов. — Но у нас за кормой становится очень тихо.

— Американцы не пойдут по следу своих торпед. Они совершат быстрый рывок и будут поджидать нас впереди.

«Если только им не известно, что мы не можем стрелять в ответ». В этом случае американцы догонят «Байкал» и, несмотря на все его попытки оторваться, будут стрелять снова и снова. «Следовательно, им неизвестно, что мы не можем дать ответный залп». Это станет временным преимуществом. Но рано или поздно американцы это поймут. Надо постараться максимально использовать небольшую передышку.

— Еще десять минут будем идти параллельно кромке ледяного поля, затем повернем на юг.

— На юг?

— Пусть Бородин проложит курс обратно до Тюленьей бухты. Отличный от того, которым мы шли сюда. Мы пойдем вдоль восточного побережья Новой Земли.

— Там очень маленькие глубины, товарищ командир. Нам придется идти очень медленно.

— Выполнять приказ. — Отключив телефон, Марков набрал номер старпома в центральном посту. — Сергей?

— Гаспарян слушает.

— На какой глубине мы сейчас находимся? Дисплей у меня в каюте вышел из строя.

— Глубина погружения триста метров, дифферент ноль.

— Нам надо подняться выше слоя соленой воды, но только бесшумно. Всплывай до глубины сто пятьдесят метров. Медленно.

— Так точно. — Пауза. Затем: — Командир, мы действительно возвращаемся домой?

— Если нам повезет, — сказал Марков, бросая трубку на аппарат.

Необходимо будет спуститься южнее границы сплошных льдов, всплыть и развернуть антенну, чтобы передать сообщение в штаб Северного флота. Марков понимал, что времени у него будет очень мало. Шум всплытия скрыть не удастся. Американцы обязательно обнаружат лодку.

«Байкал» буксировал за собой длинную антенну, предназначенную для приема сверхнизкочастотных сигналов. Такие сигналы можно принимать в подводном положении, даже подо льдом. Но только принимать. Если «Байкалу» удастся передать сообщение, он снова нырнет под воду и будет ждать ответа. Сняв трубку, Марков связался с Грачевым.

— Игорь!

— Старший помощник слушает. В чем дело, командир?

— Сколько времени тебе потребуется на то, чтобы установить новую антенну?

— Все зависит от того, насколько сильно ты испортил старую.

— Я спрашиваю серьезно. Мне нужен ответ.

— И я тоже отвечаю серьезно. Сила удара об лед была такова, что от перископов наверняка осталось одно воспоминание. Однако антенна была установлена дальше к корме. Если от нее хоть что-нибудь осталось, не меньше часа и не больше суток.

Американцы нас обнаружат.

— Час — это слишком много. Мне нужны более оптимистичные оценки.

— А мне нужна жена. К несчастью, нам обоим придется подождать. Но я думаю, можно будет попробовать воспользоваться «зверем».