Тайфун

«Будем надеяться, что шумопеленгатор американцев тоже ослеп».

— Взять курс ноль двадцать. Самый малый вперед. Останемся на глубине. Я хочу, чтобы наша лодка не издавала ни звука. Игорь? Мы можем остаться на этой глубине и проверить, есть ли течь?

— На такой глубине особенно искать и не придется. Течь сама нас найдет. — Но тут старший механик вспомнил о воде, скапливающейся под шестнадцатой шахтой. — В шестнадцатую шахту по-прежнему поступает вода.

— Насколько это серьезно?

— Как только все немного образуется, я схожу и посмотрю сам.

— Там повышенный радиационный фон.

— Знаю, — сказал Грачев.

Какую дозу облучения он получит, проверяя течь? Наверное, не очень большую.

— Хорошо, Игорь. Расскажешь мне, что увидишь. И не задерживайся там слишком долго.

Повесив «каштан», Марков поймал себя на том, что у него впервые появилось время задуматься.

Почему американцы попытались потопить «Байкал»? Насколько ему было известно, такого не было даже во время холодной войны. Что же изменилось сейчас? Почему американцы не боятся, что об атаке станет известно в Москве? Маркову страшно было представить, как откликнется Москва, узнав о случившемся. А узнает она обязательно.

— Сергей! Мы можем поднять радиоантенны? Нам нужно отправить сообщение.

— Вышли из строя гидравлические приводы перископов и антенн. Они не поднимаются. — Старпом оторвался от приборной панели. — Возможно, их больше не существует. Надо подняться и посмотреть.

— Для этого придется всплыть?

— Другого способа нет.

Передав управление механическими системами корабля молодому способному лейтенанту по фамилии Демьяненко, Грачев прихватил личный радиационный дозиметр и вышел из третьего отсека через большой круглый люк в передней переборке. Открыв водонепроницаемый люк, он очутился в центральном проходе, проходящем между двумя рядами ракетных шахт.

Все размеры подлодки класса «Тайфун», изначально большие, в процессе строительства разрослись до огромных. Ракетный отсек представлял собой длинный узкий коридор, превосходивший длиной большинство подводных лодок. Он тянулся больше чем на сто метров — на триста с лишним футов. Над головой проходили открытые металлические трапы. Свет горел лишь кое-где. Старший механик зажег фонарик.

Жирные желтые цилиндры уходили вперед, теряясь в полумраке. Каждая из двадцати ракетных шахт была высотой с пятиэтажный дом. Внизу трубы скрывались в днище, высоко вверху пронизывали своды корпуса.

Грачев прошел по центральному коридору к шестнадцатой шахте.

Техническая заглушка в нижней части была заперта на висячий замок, выточенный из цельного куска нержавеющей стали, и для дополнительной безопасности по периметру притянута болтами. Чтобы болты не раскручивались, в них была вставлена проволока, выполнявшая роль шплинтов. Свинцовые пломбы, скрепляющие проволоку, служили гарантией того, что никто посторонний не пытался вскрыть заглушку. Табличка предупреждала, что заглушку можно открывать только по прямому приказу командующего шестым дивизионом подводных лодок Северного флота.

Грачев презрительно фыркнул. Кому придет в голову мысль без крайней необходимости совать нос в ракетную шахту? Ничего хорошего это не сулило и тогда, когда в шахте находилась ракета; проклятая трехступенчатая хреновина была доверху наполнена ядовитыми химикатами, и, разумеется, в головной части жались друг к другу десять термоядерных бомб. Подобно многим подводникам, Грачев предпочитал даже не думать об этом.

Но сейчас все было еще хуже. В каждой шахте стояла цилиндрическая цистерна, заполненная несколькими тоннами воды, которая служила балластом. Ракеты, по крайней мере, твердотопливные, не протекают. Но что можно ждать от резервуара с водой, заваренного пьяным сварщиком?

Грачев провел лучом фонарика по желтой шкуре шахты. Свинцовая пломба была на месте. Он прикоснулся к тускло-серому металлическому кружочку. Холодный. Насос без труда справился бы с несколькими каплями. Так почему же вода не убывает?

Старший механик включил дозиметр. Тот весело затрещал. «Давай-ка побыстрее покончим с этим, пока я не стал стерильным, словно мул». Грачев концом фонарика постучал по болтам, крепящим заглушку, убеждаясь, что все они затянуты. Если находящийся за бортом океан сдерживают лишь несколько болтов, хочется быть уверенным, что все они наглухо…

Головка одного из болтов пошевелилась.

Грачев схватил ее пальцами. Болт был настолько ослаблен, что начал откручиваться без гаечного ключа.

Идиоты! Рабочие на верфи протянули через болты проволоку, запечатали ее свинцовой пломбой, повесили дурацкую предостерегающую табличку и закрыли за собой люк, но так и не удосужились затянуть болты!

Достав пассатижи, Грачев перекусил проволоку. Предостерегающая табличка упала на палубу. Мастер-ключ открыл массивный замок. «Пусть командующий шестой флотилией поцелует мою радиоактивную задницу!» Старший механик полностью выкрутил болт.